Тут практический разведчик, закончивший юрфак с отличием, предлагает закон подправить, чтоб пленных хохлов за военные преступления вешать по приговору суда. Ну, на первый взгляд, казалось бы, идея неприязни не вызывает: после того, что укроскот творил в Курской области, даже если их будут на кол в прямом эфире сажать, вряд ли найдётся много зоозащитников, решивших поговорить о гуманности по отношению к этой гнуси. Но очень интересно обоснование, которое он подводит под своё инновационное предложение. Якобы хохлы, которые сейчас "заставляют наших пленных рыть окопы", быстрее побегут их обменивать. Чтоб, значит, своих захістников спасти от неминуемой петли. Позаботиться о своих тарасах, отловленных на улицах и закинутых на мясо. Шоб ни один волос с их головы и это вот всё.
А давайте вместе подумаем, как прямоходящие животные из чумного барака начнут поступать с нашими пленными в случае, если их пленных мы на государственном уровне начнём по столбам развешивать? Задачка без звёздочки.
Тут практический разведчик, закончивший юрфак с отличием, предлагает закон подправить, чтоб пленных хохлов за военные преступления вешать по приговору суда. Ну, на первый взгляд, казалось бы, идея неприязни не вызывает: после того, что укроскот творил в Курской области, даже если их будут на кол в прямом эфире сажать, вряд ли найдётся много зоозащитников, решивших поговорить о гуманности по отношению к этой гнуси. Но очень интересно обоснование, которое он подводит под своё инновационное предложение. Якобы хохлы, которые сейчас "заставляют наших пленных рыть окопы", быстрее побегут их обменивать. Чтоб, значит, своих захістников спасти от неминуемой петли. Позаботиться о своих тарасах, отловленных на улицах и закинутых на мясо. Шоб ни один волос с их головы и это вот всё.
А давайте вместе подумаем, как прямоходящие животные из чумного барака начнут поступать с нашими пленными в случае, если их пленных мы на государственном уровне начнём по столбам развешивать? Задачка без звёздочки.
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from no
