Это общая проблема восприятия. История кажется классикой, потому что все было далеко и давно.
А благодаря нашей (искалеченной) постсоветской гуманитарии уровень придыхания перед словом "классика" - запредельный.
Особо ярко это проявляется в музейном деле или в литературоведении.
Но любой канон формируется людьми, ни одно событие и ни один текст не является ценным сам по себе. Город без людей - это груда камней и бетона, а музей без людей - это просто висящие на стене холсты с красками.
Сейчас скажу страшную вещь...
но если мы переведем Достоевского на суахили и попробуем в Уганде распространить просто, без указания, что это русская классика, то столкнемся с непониманием.
Распространение классических текстов возможно только с указанием контекста - почему этот текст важен для той или иной культуры.
Любой канон - это социальное. А романтические образы прошлого - обязательная часть канона.
Поэтому никакой "нерушимой классики" быть не может. Мы лишь договорились, что она есть.
Это общая проблема восприятия. История кажется классикой, потому что все было далеко и давно.
А благодаря нашей (искалеченной) постсоветской гуманитарии уровень придыхания перед словом "классика" - запредельный.
Особо ярко это проявляется в музейном деле или в литературоведении.
Но любой канон формируется людьми, ни одно событие и ни один текст не является ценным сам по себе. Город без людей - это груда камней и бетона, а музей без людей - это просто висящие на стене холсты с красками.
Сейчас скажу страшную вещь...
но если мы переведем Достоевского на суахили и попробуем в Уганде распространить просто, без указания, что это русская классика, то столкнемся с непониманием.
Распространение классических текстов возможно только с указанием контекста - почему этот текст важен для той или иной культуры.
Любой канон - это социальное. А романтические образы прошлого - обязательная часть канона.
Поэтому никакой "нерушимой классики" быть не может. Мы лишь договорились, что она есть.
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from no
