3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
24.02.2025 Тамбовская обл., п. Зеленый. Дима
BY Протестный МГУ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from no
