▪️"Сургутнефтегаз" не видит смысла извлекать остатки нефти с месторождений.
По крайней мере, не в текущих налоговых условиях, когда трудноизвлекаемые запасы добывать просто нерентабельно. Главный геолог компании Вячеслав Чирков заявил, что месторождения в ХМАО, открытые еще в СССР, уже выработаны и истощены, поэтому нефтяникам все равно приходится приглядываться к ТРИЗам.
Технологии в отрасли для их добычи есть, но вот льгот для работы с ними не хватает. В Минфине ещё в прошлом году обсуждалось расширение льгот на НДД для четвертой группы месторождений, но затем их сдвинули как минимум на 2027 год.
При этом самой трудноизвлекаемой нефти становится все больше. По данным Роснедр, на нее приходится около 53% от извлекаемых запасов углеводородов, т.е. 16,5 млрд тонн. Примерно 58% из них – трудноизвлекаемые по геологическим условиям, остальные 42% – по причине удаленности от инфраструктуры.
▪️"Сургутнефтегаз" не видит смысла извлекать остатки нефти с месторождений.
По крайней мере, не в текущих налоговых условиях, когда трудноизвлекаемые запасы добывать просто нерентабельно. Главный геолог компании Вячеслав Чирков заявил, что месторождения в ХМАО, открытые еще в СССР, уже выработаны и истощены, поэтому нефтяникам все равно приходится приглядываться к ТРИЗам.
Технологии в отрасли для их добычи есть, но вот льгот для работы с ними не хватает. В Минфине ещё в прошлом году обсуждалось расширение льгот на НДД для четвертой группы месторождений, но затем их сдвинули как минимум на 2027 год.
При этом самой трудноизвлекаемой нефти становится все больше. По данным Роснедр, на нее приходится около 53% от извлекаемых запасов углеводородов, т.е. 16,5 млрд тонн. Примерно 58% из них – трудноизвлекаемые по геологическим условиям, остальные 42% – по причине удаленности от инфраструктуры.
The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from no
