Чтобы объяснить экономические процессы современности, экономисты все чаще обращаются к культуре и истории. Книги, которые позволяют оценить этот поворот в социальных науках, рекомендует Максим Ананьев, научный сотрудник Мельбурнского института прикладных экономических и социальных исследований и выпускник РЭШ.
🟩«Экономика идентичности», Джордж Акерлоф, Рэйчел Крэнтон Нобелевский лауреат по экономике Джордж Акерлоф и Рэйчел Крэнтон из Университета Дьюка восполняют важный пробел в экономике и вводят в нее понятие идентичности и норм. Проявления идентичности авторы иллюстрируют экспериментами, объясняющими, почему люди в одних и тех же экономических условиях делают разный выбор. Оказывается, нормы и идеалы группы, к которой мы себя причисляем, влияют на наше поведение, самоощущение и даже благосостояние.
🟩«Почему мы сражаемся: Корни войны и пути к миру», Кристофер Блаттман Кристофер Блаттман из Чикагского университета выделяет пять факторов, которые приводят к тому, что стороны конфликта начинают игнорировать возможный ущерб. Среди них: неконтролируемые интересы элит, идеологические стимулы, неопределенность, искаженные представления о реальности и проблема исполнения обязательств. Эти пять причин универсальны и применимы к любым конфликтам; миру нужны международные инструменты, способные их устранить, считает автор.
🟩«Как мир стал богатым: Исторические корни экономического роста», Марк Кояма, Джаред Рубин Авторы обращаются к главному вопросу экономики развития: почему в определенный момент мировой ВВП на душу населения начал устойчиво расти и почему плоды этого роста оказались неравномерно распределены? Если почти всю историю человечества более 90% населения были бедными, то почему 200 лет назад ситуация стала меняться? Книга предлагает как традиционные объяснения феномена роста, так и более интересные ответы – например, влияние религии и культуры. #книжнаяполка
Чтобы объяснить экономические процессы современности, экономисты все чаще обращаются к культуре и истории. Книги, которые позволяют оценить этот поворот в социальных науках, рекомендует Максим Ананьев, научный сотрудник Мельбурнского института прикладных экономических и социальных исследований и выпускник РЭШ.
🟩«Экономика идентичности», Джордж Акерлоф, Рэйчел Крэнтон Нобелевский лауреат по экономике Джордж Акерлоф и Рэйчел Крэнтон из Университета Дьюка восполняют важный пробел в экономике и вводят в нее понятие идентичности и норм. Проявления идентичности авторы иллюстрируют экспериментами, объясняющими, почему люди в одних и тех же экономических условиях делают разный выбор. Оказывается, нормы и идеалы группы, к которой мы себя причисляем, влияют на наше поведение, самоощущение и даже благосостояние.
🟩«Почему мы сражаемся: Корни войны и пути к миру», Кристофер Блаттман Кристофер Блаттман из Чикагского университета выделяет пять факторов, которые приводят к тому, что стороны конфликта начинают игнорировать возможный ущерб. Среди них: неконтролируемые интересы элит, идеологические стимулы, неопределенность, искаженные представления о реальности и проблема исполнения обязательств. Эти пять причин универсальны и применимы к любым конфликтам; миру нужны международные инструменты, способные их устранить, считает автор.
🟩«Как мир стал богатым: Исторические корни экономического роста», Марк Кояма, Джаред Рубин Авторы обращаются к главному вопросу экономики развития: почему в определенный момент мировой ВВП на душу населения начал устойчиво расти и почему плоды этого роста оказались неравномерно распределены? Если почти всю историю человечества более 90% населения были бедными, то почему 200 лет назад ситуация стала меняться? Книга предлагает как традиционные объяснения феномена роста, так и более интересные ответы – например, влияние религии и культуры. #книжнаяполка
"This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
