Знаменитая 282-я статья возвращается после 6-летнего перерыва. С 2018 года, если гражданин поддерживал что-то нехорошее в комментариях, он мог ограничиться административкой, а уголовное наказание грозило за повторение проступка. Теперь от этого «позорного» наследства довоенных лет решено избавиться. Шанса на ошибку больше нет ни у кого.
В оригинале статья карает за «возбуждение ненависти или вражды». В реальности же покрывает всё, что по мнению чиновников может выходить за рамки допустимых общественных чувств. Отсюда совершенно неоднородный состав обвиняемых — от пенсионеров, пишущих комментарии вроде «трубы прогнили, всю систему пора менять», до откровенных исламистов.
В нулевых и начале десятых статья носила негласный статус «русской» статьи — после выступления на Манежной площади в 2010 году 282-ю активно использовали против русских националистов. В своё время по ней был осуждён русский публицист и философ Константин Крылов.
Помня о том, как применялась 282-я, беспокоиться нужно не экстремистам, а рядовым пользователям отечественных соцсетей вроде VK и «Одноклассников» — известны случаи, когда даже карикатуры становились поводом для возбуждения уголовки. Системе всё равно, реальный ли экстремист перед ней или комнатный пиплхейтер — и тот и другой сто́ят одинаково в пересчёте на звёздочки на погонах.
Ужесточение 282-й находится в логике властей, которые окружены экстремизмом со всех сторон — от ведомых СБУ нацистских дурачков до мигрантов-исламистов, которые спят и грезят о льющейся русской крови. Жаль, что за все эти преступления на почве ненависти ответят не они, а невезучий российский комментатор, который в неудачный момент даст волю чувствам или неосторожно пошутит.
Знаменитая 282-я статья возвращается после 6-летнего перерыва. С 2018 года, если гражданин поддерживал что-то нехорошее в комментариях, он мог ограничиться административкой, а уголовное наказание грозило за повторение проступка. Теперь от этого «позорного» наследства довоенных лет решено избавиться. Шанса на ошибку больше нет ни у кого.
В оригинале статья карает за «возбуждение ненависти или вражды». В реальности же покрывает всё, что по мнению чиновников может выходить за рамки допустимых общественных чувств. Отсюда совершенно неоднородный состав обвиняемых — от пенсионеров, пишущих комментарии вроде «трубы прогнили, всю систему пора менять», до откровенных исламистов.
В нулевых и начале десятых статья носила негласный статус «русской» статьи — после выступления на Манежной площади в 2010 году 282-ю активно использовали против русских националистов. В своё время по ней был осуждён русский публицист и философ Константин Крылов.
Помня о том, как применялась 282-я, беспокоиться нужно не экстремистам, а рядовым пользователям отечественных соцсетей вроде VK и «Одноклассников» — известны случаи, когда даже карикатуры становились поводом для возбуждения уголовки. Системе всё равно, реальный ли экстремист перед ней или комнатный пиплхейтер — и тот и другой сто́ят одинаково в пересчёте на звёздочки на погонах.
Ужесточение 282-й находится в логике властей, которые окружены экстремизмом со всех сторон — от ведомых СБУ нацистских дурачков до мигрантов-исламистов, которые спят и грезят о льющейся русской крови. Жаль, что за все эти преступления на почве ненависти ответят не они, а невезучий российский комментатор, который в неудачный момент даст волю чувствам или неосторожно пошутит.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from no
