АНДРЕЙ ТКАЧЁВ

Услышал недавно, что Флобер говорил, дескать "Литература, это религия". Охотно верю, что создатель "Мадам Бовари" произнес такое. Причем, произнес не на ходу, а обдуманно и с чувством.
19-й век был огромным религиозным симулякром. Что только не сравнивали с Церковью и не выводили на авансцену для с соперничества с последней. Станиславский то же говорил о театре. Мол, театр это Святилище, а актерские коллективы, это сплоченные группы демиургов, которые в этом "святилище" священнодействуют.
А кто не слышал про "храм науки"? Произносится сие обыкновенно в адрес какой-нибудь Академии наук (во Франции академиков доныне называют "бессмертными") или даже отдельного Университета.
Откуда этот пафос? И почему нужно непременно или сравнить себя с Церковью, или поставить, надувши грудь, на место ее?
По меньшей мере со времен т.н. Просвещения. Тогда очень поверхностные, но очень амбициозные говоруны а-ля Дидро, считали, что Церковь нужно загнать под существующие своды, чтобы голос ее слышен был лишб внутри, а на улице или в народном собрании слышан не был. Функцию общественно значимой проповеди нужно, дескать, передать философам, политикам, театральным деятелям, да хоть клоунам... Поэтам, художникам... Лишь бы не Церкви. И не рисуйте больше святую Екатарину или святого Иеронима, а только "Завтрак на траве" или голландские натюрморты.
Никаких больше уличных проповедников, никаких крестных ходов, никакой власти над умами. Все это нужно отобрать навсегда и передать в пользование людям со "светлыми лицами", типа нашей сегодняшней (или вчерашней) либерды.
Это было громкое начало. А только потом, очень даже потом, Ленин стал "мощами", а Маркс - "иконой". По неизбежности.
Всем захотелось (с некоторых пор) оспорить Божью власть, и при этом же под нее загримироваться. Даже судьи высоких судов (Конституционного или Верховного) судят не иначе, как облачившись в некие мантии и надев на грудь что-то вроде епископской панагии. Кое-где по старинке напяливают парики. Чтоб сразу Средневековьем запахло. А человеку всюду внушают, что он теперь вместо Бога, Которого типа нет. И отвечать типа Некому. И вообще у нас гуманизм, а не тео-центризм, и в центре мира - человечек, пусть даже Полиграф Полиграфович, а никакой не Господь Вседержитель.
Вся эта мутная богоборческая чушь давно воспринимается, как норма, поскольку передается по неследству лет триста или больше. Смотря как считать. И только один вопрос гложет: Церковь грубо вытолкали на перифирию враги, или она сама тоже непозволительно ослабела? Она сдала позиции или вынужденно оставила их с боями? Звон ключей Петра и блеск Павлова меча (и меч возьмите, который есть глагол Божий) действуют еще на кого-то или перешли в разряд аллегорий?
Дело конечно идет к Страшному Суду. Никуда больше. Но обидно понимать, что кривляющийся мирской дух заполнил собою почти все социальные ниши, некогда находившиеся в руках Церкви и управляемые ею. И историю этого отступления со всеми причинно-следственными связями изучать, хоть и не приятно, но полезно.

www.group-telegram.com/no/o_andrey_tkachev.com/4060

89.2K viewsedited  Oct 24, 2024 at 11:52

Услышал недавно, что Флобер говорил, дескать "Литература, это религия". Охотно верю, что создатель "Мадам Бовари" произнес такое. Причем, произнес не на ходу, а обдуманно и с чувством.
19-й век был огромным религиозным симулякром. Что только не сравнивали с Церковью и не выводили на авансцену для с соперничества с последней. Станиславский то же говорил о театре. Мол, театр это Святилище, а актерские коллективы, это сплоченные группы демиургов, которые в этом "святилище" священнодействуют.
А кто не слышал про "храм науки"? Произносится сие обыкновенно в адрес какой-нибудь Академии наук (во Франции академиков доныне называют "бессмертными") или даже отдельного Университета.
Откуда этот пафос? И почему нужно непременно или сравнить себя с Церковью, или поставить, надувши грудь, на место ее?
По меньшей мере со времен т.н. Просвещения. Тогда очень поверхностные, но очень амбициозные говоруны а-ля Дидро, считали, что Церковь нужно загнать под существующие своды, чтобы голос ее слышен был лишб внутри, а на улице или в народном собрании слышан не был. Функцию общественно значимой проповеди нужно, дескать, передать философам, политикам, театральным деятелям, да хоть клоунам... Поэтам, художникам... Лишь бы не Церкви. И не рисуйте больше святую Екатарину или святого Иеронима, а только "Завтрак на траве" или голландские натюрморты.
Никаких больше уличных проповедников, никаких крестных ходов, никакой власти над умами. Все это нужно отобрать навсегда и передать в пользование людям со "светлыми лицами", типа нашей сегодняшней (или вчерашней) либерды.
Это было громкое начало. А только потом, очень даже потом, Ленин стал "мощами", а Маркс - "иконой". По неизбежности.
Всем захотелось (с некоторых пор) оспорить Божью власть, и при этом же под нее загримироваться. Даже судьи высоких судов (Конституционного или Верховного) судят не иначе, как облачившись в некие мантии и надев на грудь что-то вроде епископской панагии. Кое-где по старинке напяливают парики. Чтоб сразу Средневековьем запахло. А человеку всюду внушают, что он теперь вместо Бога, Которого типа нет. И отвечать типа Некому. И вообще у нас гуманизм, а не тео-центризм, и в центре мира - человечек, пусть даже Полиграф Полиграфович, а никакой не Господь Вседержитель.
Вся эта мутная богоборческая чушь давно воспринимается, как норма, поскольку передается по неследству лет триста или больше. Смотря как считать. И только один вопрос гложет: Церковь грубо вытолкали на перифирию враги, или она сама тоже непозволительно ослабела? Она сдала позиции или вынужденно оставила их с боями? Звон ключей Петра и блеск Павлова меча (и меч возьмите, который есть глагол Божий) действуют еще на кого-то или перешли в разряд аллегорий?
Дело конечно идет к Страшному Суду. Никуда больше. Но обидно понимать, что кривляющийся мирской дух заполнил собою почти все социальные ниши, некогда находившиеся в руках Церкви и управляемые ею. И историю этого отступления со всеми причинно-следственными связями изучать, хоть и не приятно, но полезно.

BY АНДРЕЙ ТКАЧЁВ