«это что, сейчас надо будет всё это смотреть?», — подумал я, глядя на оглавление «Видеодрома», новой книги Игоря Валентиновича Мальцева про главных режиссеров поздней современности.
оказалось, что нет.
часть затронутого материала смотреть можно и нужно, такое желание при чтении обязательно возникнет, хотя и не убережет от ощущения, что на фоне общей массы излагаемого — в твоей собственной голове недостает утяжелителя.
но в этот мир берут и без знания киноязыка на уровне «advanced». вас будто пристраивают в соседнем кресле в диспетчерской вышке, где вместо номеров бортов — кинолюди, разными путями дошедшие до жизни такой. у всех прописаны маршруты, определены точки отправления и прибытия. с кем-то автор заочно и очно переговаривается, выдавая это в эфир.
что самое важное: сквозь каждую творческую биографию на просвет видна биография чисто человеческая — в свою очередь, состоящая из биографии личностной, коллективной, общенациональной и страшно подумать, какой ещё.
«Видеодром» не только погружает в мировой и не очень кинематограф, но и позволяет наблюдать его со стороны. учитывая, что это большее, на что почти любого из нас объективно хватит — остается только пригласить всех занять свои места. сеанс скоро начнется.
P.S. бонусом после прочтения у вас может необратимо измениться восприятие тега «культовый» применительно к культурному продукту. в сторону, говоря нейтрально и без спойлеров, более близкую изначальному значению слова «культовый».
«это что, сейчас надо будет всё это смотреть?», — подумал я, глядя на оглавление «Видеодрома», новой книги Игоря Валентиновича Мальцева про главных режиссеров поздней современности.
оказалось, что нет.
часть затронутого материала смотреть можно и нужно, такое желание при чтении обязательно возникнет, хотя и не убережет от ощущения, что на фоне общей массы излагаемого — в твоей собственной голове недостает утяжелителя.
но в этот мир берут и без знания киноязыка на уровне «advanced». вас будто пристраивают в соседнем кресле в диспетчерской вышке, где вместо номеров бортов — кинолюди, разными путями дошедшие до жизни такой. у всех прописаны маршруты, определены точки отправления и прибытия. с кем-то автор заочно и очно переговаривается, выдавая это в эфир.
что самое важное: сквозь каждую творческую биографию на просвет видна биография чисто человеческая — в свою очередь, состоящая из биографии личностной, коллективной, общенациональной и страшно подумать, какой ещё.
«Видеодром» не только погружает в мировой и не очень кинематограф, но и позволяет наблюдать его со стороны. учитывая, что это большее, на что почти любого из нас объективно хватит — остается только пригласить всех занять свои места. сеанс скоро начнется.
P.S. бонусом после прочтения у вас может необратимо измениться восприятие тега «культовый» применительно к культурному продукту. в сторону, говоря нейтрально и без спойлеров, более близкую изначальному значению слова «культовый».
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
