Nova Nobilitas

условный обобщенный субъект расслаивается, разделяется в акте самосознания, а затем восстанавливает целостность, самоидентифицируясь с высшим в этом разделении, становясь идеей того объективного, которое, осознав, дистанцирует в себе от себя. Суть самосознания, как её впервые описывали в Европе Фихте и Шеллинг в конце XVIII века – самообъективация, способность отделиться от себя и посмотреть на себя: сверху – уточнили последующие столетия первую установку, которую можно назвать правой, или снизу, как это характерно для левых, выбравших второй вариант. Двуединая конструкция «Я-субъект» и «Я-объект» допускает герменевтический выбор, и если у правых это акт самопреодоления, возвышения над собой, ассоциирования с высшим, то у левых – акт самодемонтажа, перехода к нижестоящему. Так идея власти отталкивается от своей противоположности, парно рождаясь с идеей бунта.

Возникающая ситуация первичного выбора разрешается двумя путями. Субъект, осознавший себя как высшее, как идеальную способность и идеальную силу, становится чем-то большим. Или, точнее, кем-то большим. Он солярно восходит над самим собой, утверждаясь в свете идеи власти (напомним: интегрирующей её частные проявления и образования, возводя их к первоисточнику, придавая им единство в их различии) и тем самым освещая нижестоящее, упорядочивая его в систему. Таким образом это уже не суб-, а суперъект, не подлежащее, а надлежащее в его отношении к подлежащему. Сверхсубъект, выражаясь иначе. В разбираемом нами случае выводов из античной истории Платон говорит об идеях, вводя само понятие, саму «идею идей», а Аристофан, взывая к Эсхилу, напоминает о том, какая идея, «идея чего», востребована. Становление исторического сверхсубъекта (суперъекта) и эквивалентного ему имперского суперпроекта сводится к способности идентифицировать феномены распадающейся реальности, генерируя высшее над ними, их единство: т. е. ясно увидеть исторически представленные «реакционно-рефлексивные практики» и сформулировать идею, включающую их как частности. Другими словами, возвести частности в принцип, органично превосходя их ограниченность, продумать их запредельно систематично и последовательно. Сверхсубъект – всегда идея власти по отношению к любому конкретному данному властному уровню.

Процедура суперъекции означает, буквально, «заброс себя над», установление отношения идентификации с высшим, по аналогии с субъектом (sub – ниже, под, iacio – бросать, «субъект» – «заброшенный под», «подлежащий», «ответственный»), то есть надстраивание себя над самим собой. В акте суперъекции актор возвышает нечто над собой и затем отождествляется с ним. Следует отметить условность этого «нечто», поскольку суперъекция – духовный, внутренний акт Я, в котором все стадии действия интравертны и соответствуют вопросу «кто?» Но любая организованная и организующая активность в социальном пространстве, любое осознанное волевое действие, социальное или индивидуальное развитие имеют суперъекцию (сверхсубъектность) в своей основе. Левые общества стагнируют именно потому, что там преобладает субъекция как основополагающий тип духовного действия. Говоря грубо, в левых обществах все впадают в субъективность; даже если на каких-то порах она коллективно-массовая, человек в её рамках постепенно атомизируется. В левых обществах все внешне якобы лояльны, а на деле в оппозиции (к власти, к целому и к друг другу) и совершенно разобщены. Наоборот, в правых обществах все должны быть настроены подчёркнуто критически, но на деле лояльны (к власти, к целому и к друг другу).

Если «физлицо», тем не менее, часто выступает источником и носителем субъективности, то долгосрочно здравствующие коллективные инстанции, будь то полис или империя – по своей природе не «субъективны», они суперъективны. Применительно к подобным реальностям правильно говорить о сверхсубъекте. Как бы ни хотело российское левое обывательское дегенеративное сознание свить и в Кремле гнёздышко счастья субъективности («Володенька, спаситель наш», «не было бы Россеички, если б не он», «повезло нам всем, что есть у нас Путин», «только он, больше никто»), надлежит помнить,

www.group-telegram.com/no/rightrev.com/46

140 viewsApr 27, 2021 at 07:56

условный обобщенный субъект расслаивается, разделяется в акте самосознания, а затем восстанавливает целостность, самоидентифицируясь с высшим в этом разделении, становясь идеей того объективного, которое, осознав, дистанцирует в себе от себя. Суть самосознания, как её впервые описывали в Европе Фихте и Шеллинг в конце XVIII века – самообъективация, способность отделиться от себя и посмотреть на себя: сверху – уточнили последующие столетия первую установку, которую можно назвать правой, или снизу, как это характерно для левых, выбравших второй вариант. Двуединая конструкция «Я-субъект» и «Я-объект» допускает герменевтический выбор, и если у правых это акт самопреодоления, возвышения над собой, ассоциирования с высшим, то у левых – акт самодемонтажа, перехода к нижестоящему. Так идея власти отталкивается от своей противоположности, парно рождаясь с идеей бунта.

Возникающая ситуация первичного выбора разрешается двумя путями. Субъект, осознавший себя как высшее, как идеальную способность и идеальную силу, становится чем-то большим. Или, точнее, кем-то большим. Он солярно восходит над самим собой, утверждаясь в свете идеи власти (напомним: интегрирующей её частные проявления и образования, возводя их к первоисточнику, придавая им единство в их различии) и тем самым освещая нижестоящее, упорядочивая его в систему. Таким образом это уже не суб-, а суперъект, не подлежащее, а надлежащее в его отношении к подлежащему. Сверхсубъект, выражаясь иначе. В разбираемом нами случае выводов из античной истории Платон говорит об идеях, вводя само понятие, саму «идею идей», а Аристофан, взывая к Эсхилу, напоминает о том, какая идея, «идея чего», востребована. Становление исторического сверхсубъекта (суперъекта) и эквивалентного ему имперского суперпроекта сводится к способности идентифицировать феномены распадающейся реальности, генерируя высшее над ними, их единство: т. е. ясно увидеть исторически представленные «реакционно-рефлексивные практики» и сформулировать идею, включающую их как частности. Другими словами, возвести частности в принцип, органично превосходя их ограниченность, продумать их запредельно систематично и последовательно. Сверхсубъект – всегда идея власти по отношению к любому конкретному данному властному уровню.

Процедура суперъекции означает, буквально, «заброс себя над», установление отношения идентификации с высшим, по аналогии с субъектом (sub – ниже, под, iacio – бросать, «субъект» – «заброшенный под», «подлежащий», «ответственный»), то есть надстраивание себя над самим собой. В акте суперъекции актор возвышает нечто над собой и затем отождествляется с ним. Следует отметить условность этого «нечто», поскольку суперъекция – духовный, внутренний акт Я, в котором все стадии действия интравертны и соответствуют вопросу «кто?» Но любая организованная и организующая активность в социальном пространстве, любое осознанное волевое действие, социальное или индивидуальное развитие имеют суперъекцию (сверхсубъектность) в своей основе. Левые общества стагнируют именно потому, что там преобладает субъекция как основополагающий тип духовного действия. Говоря грубо, в левых обществах все впадают в субъективность; даже если на каких-то порах она коллективно-массовая, человек в её рамках постепенно атомизируется. В левых обществах все внешне якобы лояльны, а на деле в оппозиции (к власти, к целому и к друг другу) и совершенно разобщены. Наоборот, в правых обществах все должны быть настроены подчёркнуто критически, но на деле лояльны (к власти, к целому и к друг другу).

Если «физлицо», тем не менее, часто выступает источником и носителем субъективности, то долгосрочно здравствующие коллективные инстанции, будь то полис или империя – по своей природе не «субъективны», они суперъективны. Применительно к подобным реальностям правильно говорить о сверхсубъекте. Как бы ни хотело российское левое обывательское дегенеративное сознание свить и в Кремле гнёздышко счастья субъективности («Володенька, спаситель наш», «не было бы Россеички, если б не он», «повезло нам всем, что есть у нас Путин», «только он, больше никто»), надлежит помнить,

BY Nova Nobilitas