Вот это да! В 2021-м я называла «Дюну» «главной премьерой года и на словах, и на деле», а теперь склонна высказаться так же о сиквеле.
«Дюна: Часть вторая» (Dune: Part Two), 2024 — гнетуще о неизбежности.
Авторский блокбастер Дени Вильнева — это не только грандиозность и межгалактический пафос, это степенное, благородное зрелище о судьбе, политике, долге. Рассуждение о том, как вера в собственную избранность превращается в погибель для души, а общество — в фанатичную толпу, окутывает липкой вуалью безысходности. Вместе с обжигающим дыханием пустыни на коже можно физически ощутить приближение чего-то непостижимо жуткого — предвестника морального разложения.
Визионерская рука автора становится ещё увереннее: если первая часть напоминала размеренное скольжение по степенным барханам, то вторая ещё более четче следует заданному гипнотическому ритму. Будто зрителя три часа удерживают в странном ритуальном экстазе. Гениальный саундтрек Ханса Циммерна усиливает гнетущее ощущение: кажется, что ещё немного и тебя сожрут то ли пески Арракиса, то ли безжалостные представители черно-белой планеты Харконненов (в качестве иллюстрации к посту использую самый жуткий кадр из фильма, до сих пор под впечатлением), то ли собственные внутренние демоны.
Страшно представить, что нас ожидает в третьей части. Ошеломительно.
Вот это да! В 2021-м я называла «Дюну» «главной премьерой года и на словах, и на деле», а теперь склонна высказаться так же о сиквеле.
«Дюна: Часть вторая» (Dune: Part Two), 2024 — гнетуще о неизбежности.
Авторский блокбастер Дени Вильнева — это не только грандиозность и межгалактический пафос, это степенное, благородное зрелище о судьбе, политике, долге. Рассуждение о том, как вера в собственную избранность превращается в погибель для души, а общество — в фанатичную толпу, окутывает липкой вуалью безысходности. Вместе с обжигающим дыханием пустыни на коже можно физически ощутить приближение чего-то непостижимо жуткого — предвестника морального разложения.
Визионерская рука автора становится ещё увереннее: если первая часть напоминала размеренное скольжение по степенным барханам, то вторая ещё более четче следует заданному гипнотическому ритму. Будто зрителя три часа удерживают в странном ритуальном экстазе. Гениальный саундтрек Ханса Циммерна усиливает гнетущее ощущение: кажется, что ещё немного и тебя сожрут то ли пески Арракиса, то ли безжалостные представители черно-белой планеты Харконненов (в качестве иллюстрации к посту использую самый жуткий кадр из фильма, до сих пор под впечатлением), то ли собственные внутренние демоны.
Страшно представить, что нас ожидает в третьей части. Ошеломительно.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress.
from no
