Во втором случае связь между убеждениями и их (пропозициональным) содержанием может, и устанавливается, но так, что она точно исключает то элиминативное объяснение, которое содержится в аргументе Тараса в такой реконструкции. Остается первый вариант. Он, впрочем, не кажется мне многообещающим. Единственный понятный и не кажущийся (мне, по крайней мере) сомнительным вариант, при котором объяснение убеждений охватывает в том числе и их содержание – тот, при котором содержание убеждения касается объяснения – проще говоря, убеждение касается своего собственного объяснения. Но такой вариант кажется читерством, поскольку возникает исключительно за счет специфики того, к чему убеждение относится – по сути, преодоления разрыва здесь нет. Еще один вариант, кажущийся мне куда более неоднозначным – «погружение» содержания убеждения в его функциональный, номологический или каузальный компонент. Содержание убеждений не просто частично, а полностью определяется одним из этих аспектов. Представить такой взгляд вполне возможно, но, теоретически – он может приводить к радикальному скептицизму. Если содержание убеждений полностью определяется каким-то из этих аспектов, то кажется правдоподобным, что и содержание некоторых значимых для нас убеждений тоже так определяется. К примеру, я вижу перед собой тетрадь, или – если выбирать более феноменологический язык – мой опыт в данный момент включает объект, который опознается мной как тетрадь. В определенном смысле я могу сказать, что prima facie – при отсутствии каких-то ниспровергающих свидетельств – верю в то, что передо мной тетрадь, и она мне не померещилась. Теоретически, такое prima facie убеждение можно объяснить тем, что мой опыт вполне корректно отображает реальность. Проще говоря, наличие этого убеждения можно объяснить тем, что оно истинно. Но аргумент Тараса, по сути, предлагает другой вариант – объяснение убеждений за счет обращения к факторам, которые не относятся необходимым образом к их содержанию. Конечно, можно сказать, что в случае тетради она является физическим объектом и, соответственно, является одним из компонентов физического объяснения – наряду с процессом восприятия, который также описывается в физических терминах. Проблема, на мой взгляд, в том, что обращение к «корректному физическому объяснению» не содержит явного и обоснованного различия между объяснением через обращение к содержанию и объяснением, которое к содержанию не обращается. Трудно сказать наверняка, в чем суть «корректного физического объяснения», но, как я полагаю, нет оснований исключать ту опцию, что такое объяснение в принципе не предполагает, что объекты, к которым мы обычно и относим (некоторые) наши убеждения, являются необходимым компонентом такого объяснения. Обращение к объектам внешнего мира может требоваться в рамках наилучшего объяснения в каком-то контексте, но я не вижу (пока) оснований считать, что этот контекст глобален. То, что субъект воспринимает (в феноменологическом смысле слова «восприятие», без реалистских онтологических обязательств) столь же непосредственно, как я воспринимаю лежащую передо мной тетрадь в моем примере, может объяснено работой определенных участков мозга, а отнюдь не истинностью самого убеждения, притом что для самого субъекта эти данности не отличаются по своим эпистемологическим параметрам. Конечно, можно допустить, что «корректное физическое объяснение» перцептивных убеждений, вопреки сказанному, необходимым образом всегда предполагает объяснение через истинность таких убеждений. В ответ я мог бы представить два «физических» объяснения, которые следует принципу экономии. Согласно одному из них, восприятие – это физический процесс, в котором участвует воспринимаемый и воспринимающий. Они оба рассматриваются как физические объекты. Таким образом, в нашем объяснении нет никаких не-физических сущностей. Во втором случае восприятие объясняется за счет процессов в мозге (в зависимости от вариации – за счет алгоритмов, которые могут быть реализованы на разном субстрате или за счет процессов в мозге).
Во втором случае связь между убеждениями и их (пропозициональным) содержанием может, и устанавливается, но так, что она точно исключает то элиминативное объяснение, которое содержится в аргументе Тараса в такой реконструкции. Остается первый вариант. Он, впрочем, не кажется мне многообещающим. Единственный понятный и не кажущийся (мне, по крайней мере) сомнительным вариант, при котором объяснение убеждений охватывает в том числе и их содержание – тот, при котором содержание убеждения касается объяснения – проще говоря, убеждение касается своего собственного объяснения. Но такой вариант кажется читерством, поскольку возникает исключительно за счет специфики того, к чему убеждение относится – по сути, преодоления разрыва здесь нет. Еще один вариант, кажущийся мне куда более неоднозначным – «погружение» содержания убеждения в его функциональный, номологический или каузальный компонент. Содержание убеждений не просто частично, а полностью определяется одним из этих аспектов. Представить такой взгляд вполне возможно, но, теоретически – он может приводить к радикальному скептицизму. Если содержание убеждений полностью определяется каким-то из этих аспектов, то кажется правдоподобным, что и содержание некоторых значимых для нас убеждений тоже так определяется. К примеру, я вижу перед собой тетрадь, или – если выбирать более феноменологический язык – мой опыт в данный момент включает объект, который опознается мной как тетрадь. В определенном смысле я могу сказать, что prima facie – при отсутствии каких-то ниспровергающих свидетельств – верю в то, что передо мной тетрадь, и она мне не померещилась. Теоретически, такое prima facie убеждение можно объяснить тем, что мой опыт вполне корректно отображает реальность. Проще говоря, наличие этого убеждения можно объяснить тем, что оно истинно. Но аргумент Тараса, по сути, предлагает другой вариант – объяснение убеждений за счет обращения к факторам, которые не относятся необходимым образом к их содержанию. Конечно, можно сказать, что в случае тетради она является физическим объектом и, соответственно, является одним из компонентов физического объяснения – наряду с процессом восприятия, который также описывается в физических терминах. Проблема, на мой взгляд, в том, что обращение к «корректному физическому объяснению» не содержит явного и обоснованного различия между объяснением через обращение к содержанию и объяснением, которое к содержанию не обращается. Трудно сказать наверняка, в чем суть «корректного физического объяснения», но, как я полагаю, нет оснований исключать ту опцию, что такое объяснение в принципе не предполагает, что объекты, к которым мы обычно и относим (некоторые) наши убеждения, являются необходимым компонентом такого объяснения. Обращение к объектам внешнего мира может требоваться в рамках наилучшего объяснения в каком-то контексте, но я не вижу (пока) оснований считать, что этот контекст глобален. То, что субъект воспринимает (в феноменологическом смысле слова «восприятие», без реалистских онтологических обязательств) столь же непосредственно, как я воспринимаю лежащую передо мной тетрадь в моем примере, может объяснено работой определенных участков мозга, а отнюдь не истинностью самого убеждения, притом что для самого субъекта эти данности не отличаются по своим эпистемологическим параметрам. Конечно, можно допустить, что «корректное физическое объяснение» перцептивных убеждений, вопреки сказанному, необходимым образом всегда предполагает объяснение через истинность таких убеждений. В ответ я мог бы представить два «физических» объяснения, которые следует принципу экономии. Согласно одному из них, восприятие – это физический процесс, в котором участвует воспринимаемый и воспринимающий. Они оба рассматриваются как физические объекты. Таким образом, в нашем объяснении нет никаких не-физических сущностей. Во втором случае восприятие объясняется за счет процессов в мозге (в зависимости от вариации – за счет алгоритмов, которые могут быть реализованы на разном субстрате или за счет процессов в мозге).
BY Skepticfallacy
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. He adds: "Telegram has become my primary news source."
from no
