«Хабиров олицетворяет зло. Он преследует меня по политическим мотивам», — выступление Лилии Чанышевой* перед увеличением срока приговора
«Он преследует меня по политическим мотивам. В этом году он будет избираться на второй срок, и я полагаю, что он хочет продемонстрировать свою кровожадность в отношении так называемого "экстремизма". Складывается ощущение, что он получает удовольствие от того, что ломает судьбы людей <…> С каждым днем жизнь в России становится сложнее и сложнее. То мост рушится, то дамбы прорывает, то теракты происходят, — заметила оппозиционерка. — Но ведь это наш дом, и он должен быть безопасным. <…> Посмотрите на меня — я обычная женщина. После признания [штабов Навального**] «экстремистскими» я закончила политическую карьеру, вышла замуж, планировала заниматься семьей, рожать детей. Отправляя меня за решетку, мне не дают родить даже одного», — заявила Чанышева, расшифровку опубликовала «Сирена».
Напомним, что ранее Верховный Суд Башкортостана увеличил срок заключения для Лилии Чанышевой до 9,5 лет колонии.
* — Росфинмониторинг включил Лилию Чанышеву в перечень террористов и экстремистов. ** — Признаны властями экстремистскими и запрещены.
«Хабиров олицетворяет зло. Он преследует меня по политическим мотивам», — выступление Лилии Чанышевой* перед увеличением срока приговора
«Он преследует меня по политическим мотивам. В этом году он будет избираться на второй срок, и я полагаю, что он хочет продемонстрировать свою кровожадность в отношении так называемого "экстремизма". Складывается ощущение, что он получает удовольствие от того, что ломает судьбы людей <…> С каждым днем жизнь в России становится сложнее и сложнее. То мост рушится, то дамбы прорывает, то теракты происходят, — заметила оппозиционерка. — Но ведь это наш дом, и он должен быть безопасным. <…> Посмотрите на меня — я обычная женщина. После признания [штабов Навального**] «экстремистскими» я закончила политическую карьеру, вышла замуж, планировала заниматься семьей, рожать детей. Отправляя меня за решетку, мне не дают родить даже одного», — заявила Чанышева, расшифровку опубликовала «Сирена».
Напомним, что ранее Верховный Суд Башкортостана увеличил срок заключения для Лилии Чанышевой до 9,5 лет колонии.
* — Росфинмониторинг включил Лилию Чанышеву в перечень террористов и экстремистов. ** — Признаны властями экстремистскими и запрещены.
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
