✔️Первое, и важное: хотеть сладкого — это нормально. Задумывались ли вы когда-то вопросом, почему меня тянет на брокколи, капусту, морковку, мясо, гречку, творог? Скорее всего, нет или в более внимательном, положительном ключе. А вдруг я заболела? При тяге к сладкому это воспринимается как стыдное и плохое. Потому что сладкое воспринимается как вредный и опасный продукт. Есть даже теория, которая говорит о том, что тяга к углеводам древних людей позволила вырастить огромный мозг. То есть притягательность углеводов, возможно, заложена эволюцией.
✔️Еще одну частую причину вы наверняка знаете. Возможно, вы не доедаете. Когда организм базово голодный, уровень сахара падает, организм ищет способ быстро восполнить дефицит, нужна компенсация. Голодный человек при выборе между брокколи и чем-то сладко-жирным выберет последнее.
✔️Третья причина кроется в том, что сладкое под запретом. Мы запуганы этим ужасным сахаром до невозможности, хотя реально избегать сахара нужно людям с диабетом ( и то там есть лазейки) и с другими не очень распространенными заболеваниями. А для людей без хроники — это просто обычный продукт в нашем рационе. Да, сейчас больше рафинированного сахара, но и он не абсолютное зло. Например для меня вожделенны миндальные круассаны из Вкусвилла и вензель с малиной и фисташкой из буше. Почему? Потому что они мне недоступны географически. Если бы Вкусвилл был доступен в ближайшем доме — этот круассан не вызывал бы тяги. Запреты, ограничения и запугивания усиливают желание.
Поправляются не от сахара, а от избытка калорий, от необоснованных ограничений и срыва после них.
✔️Вам просто оно нравится. Я очень люблю выпечку домашнюю, ресторанные десерты и мороженое. И это нормально. Как и нормально любить гречку, салат «Цезарь» и острое.
✔️Используете еду как вознаграждение, успокоение. В целом, в этом тоже нет ничего сильно критичного. Хорошо бы просто добавить к этому способу какой-то еще и спокойно, в зависимости от контекста, есть торт как вознаграждение. И успокаиваться молоком с теплой булкой тоже можно, если это не единственный способ в вашем арсенале.
✔️Ну и да, мы помним, что десять лет назад боялись желтков, жиров, был бум обезжиренных продуктов. Сейчас боятся сахара, лактозы и глютена. Через пять лет мода сменится и станет что-то еще невероятно вредным и причиной всех бед.
Не бойтесь сладкого, а будьте внимательны к себе, контексту, своим потребностям. Не сахар зло, а невроз вокруг него.
Upd: в комментариях еще добавили интересное: про инсулинорезистентность, генетику и тягу к сладкому.
✔️Первое, и важное: хотеть сладкого — это нормально. Задумывались ли вы когда-то вопросом, почему меня тянет на брокколи, капусту, морковку, мясо, гречку, творог? Скорее всего, нет или в более внимательном, положительном ключе. А вдруг я заболела? При тяге к сладкому это воспринимается как стыдное и плохое. Потому что сладкое воспринимается как вредный и опасный продукт. Есть даже теория, которая говорит о том, что тяга к углеводам древних людей позволила вырастить огромный мозг. То есть притягательность углеводов, возможно, заложена эволюцией.
✔️Еще одну частую причину вы наверняка знаете. Возможно, вы не доедаете. Когда организм базово голодный, уровень сахара падает, организм ищет способ быстро восполнить дефицит, нужна компенсация. Голодный человек при выборе между брокколи и чем-то сладко-жирным выберет последнее.
✔️Третья причина кроется в том, что сладкое под запретом. Мы запуганы этим ужасным сахаром до невозможности, хотя реально избегать сахара нужно людям с диабетом ( и то там есть лазейки) и с другими не очень распространенными заболеваниями. А для людей без хроники — это просто обычный продукт в нашем рационе. Да, сейчас больше рафинированного сахара, но и он не абсолютное зло. Например для меня вожделенны миндальные круассаны из Вкусвилла и вензель с малиной и фисташкой из буше. Почему? Потому что они мне недоступны географически. Если бы Вкусвилл был доступен в ближайшем доме — этот круассан не вызывал бы тяги. Запреты, ограничения и запугивания усиливают желание.
Поправляются не от сахара, а от избытка калорий, от необоснованных ограничений и срыва после них.
✔️Вам просто оно нравится. Я очень люблю выпечку домашнюю, ресторанные десерты и мороженое. И это нормально. Как и нормально любить гречку, салат «Цезарь» и острое.
✔️Используете еду как вознаграждение, успокоение. В целом, в этом тоже нет ничего сильно критичного. Хорошо бы просто добавить к этому способу какой-то еще и спокойно, в зависимости от контекста, есть торт как вознаграждение. И успокаиваться молоком с теплой булкой тоже можно, если это не единственный способ в вашем арсенале.
✔️Ну и да, мы помним, что десять лет назад боялись желтков, жиров, был бум обезжиренных продуктов. Сейчас боятся сахара, лактозы и глютена. Через пять лет мода сменится и станет что-то еще невероятно вредным и причиной всех бед.
Не бойтесь сладкого, а будьте внимательны к себе, контексту, своим потребностям. Не сахар зло, а невроз вокруг него.
Upd: в комментариях еще добавили интересное: про инсулинорезистентность, генетику и тягу к сладкому.
#переедания #рпп #телесность
BY Спокойно есть и жить. Софья Мищанина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from no
