Российский историк-франковед Наталия Таньшина (на снимке) объяснила в интервью «Аргументов недели», почему русофобия на Западе никогда не прекратится:
«Восточная, азиатская, деспотичная, дикая, варварская, агрессивная — Запад представляет Россию таковой, потому что для него это удобно, функционально. Мы сказали, что русофобия является идеологией, но не менее важно, что она является также технологией — технологией конкурентной борьбы. Это очень просчитанное и рациональное нагнетание страха перед Россией, средство дегуманизации и демонизации противника, метод борьбы за политическое лидерство, экономические ресурсы и международное доминирование.
Всё течёт, всё меняется, происходят перемены в жизни нашей страны, но в восприятии Запада мы являемся вечной и неизменной Россией. Не важно, идёт ли речь о Московской Руси, о России Петра Великого, об имперской России последующих столетий, о Советском Союзе или современной России — для Запада мы, как правило, остаёмся варварской, деспотичной страной, с рабски покорным населением и неизменно стремящейся к экспансии. Такой образ, который начал формироваться во времена "открытия" европейцами Московского государства, почти в неизменном виде сохранился до наших дней.
Психология человека как биологического существа на протяжении эпох меняется весьма медленно, поэтому страхи, стереотипы, образы, мифы, сформировавшиеся столетия назад, "работают" и в обществе XXI века, а идеология русофобии по-прежнему даёт простые ответы на сложные вопросы, играет на самых низменных струнах человеческой души. Оттого и в наши дни русофобия является испытанным и проверенным веками способом борьбы за ресурсы, но уже в условиях гибридных и информационных войн».
Российский историк-франковед Наталия Таньшина (на снимке) объяснила в интервью «Аргументов недели», почему русофобия на Западе никогда не прекратится:
«Восточная, азиатская, деспотичная, дикая, варварская, агрессивная — Запад представляет Россию таковой, потому что для него это удобно, функционально. Мы сказали, что русофобия является идеологией, но не менее важно, что она является также технологией — технологией конкурентной борьбы. Это очень просчитанное и рациональное нагнетание страха перед Россией, средство дегуманизации и демонизации противника, метод борьбы за политическое лидерство, экономические ресурсы и международное доминирование.
Всё течёт, всё меняется, происходят перемены в жизни нашей страны, но в восприятии Запада мы являемся вечной и неизменной Россией. Не важно, идёт ли речь о Московской Руси, о России Петра Великого, об имперской России последующих столетий, о Советском Союзе или современной России — для Запада мы, как правило, остаёмся варварской, деспотичной страной, с рабски покорным населением и неизменно стремящейся к экспансии. Такой образ, который начал формироваться во времена "открытия" европейцами Московского государства, почти в неизменном виде сохранился до наших дней.
Психология человека как биологического существа на протяжении эпох меняется весьма медленно, поэтому страхи, стереотипы, образы, мифы, сформировавшиеся столетия назад, "работают" и в обществе XXI века, а идеология русофобии по-прежнему даёт простые ответы на сложные вопросы, играет на самых низменных струнах человеческой души. Оттого и в наши дни русофобия является испытанным и проверенным веками способом борьбы за ресурсы, но уже в условиях гибридных и информационных войн».
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from no
