Не отдавай любви всего себя;
Тот, кто всю душу дарит ей, любя,
Неинтересен женщине - ведь он
Уже разгадан и определен.
Любовь занянчить - значит умертвить;
Ее очарованье, может быть,
В том, что непрочно это волшебство.
О, никогда не отдавай всего!
Запомни, легче птичьего пера
Сердца любимых, страсть для них игра.
В игре такой беспомощно нелеп,
Кто от любви своей и глух, и слеп.
Поверь тому, что ведает финал:
Он все вложил в игру - и проиграл.
Йейтс
Тот, кто всю душу дарит ей, любя,
Неинтересен женщине - ведь он
Уже разгадан и определен.
Любовь занянчить - значит умертвить;
Ее очарованье, может быть,
В том, что непрочно это волшебство.
О, никогда не отдавай всего!
Запомни, легче птичьего пера
Сердца любимых, страсть для них игра.
В игре такой беспомощно нелеп,
Кто от любви своей и глух, и слеп.
Поверь тому, что ведает финал:
Он все вложил в игру - и проиграл.
Йейтс
Звенит надо мною цикада —
Веселый арабский фурзит:
«Под сенью туниского сада
Тебе ничего не грозит.
Какая война угрожает
Покою столетних олив?»
Веселый фурзит напевает
Знакомый арабский мотив.
Ах, нет — не поёт, не стрекочет
Звенит надо мною фурзит.
Звенят многозвездные ночи
И месяц двурогий звенит.
«Не знаем откуда и чей ты,
Но будь нам начальник и брат»,
Звенят африканские флейты
Моих темнокожих солдат.
Николай Туроверов.
Веселый арабский фурзит:
«Под сенью туниского сада
Тебе ничего не грозит.
Какая война угрожает
Покою столетних олив?»
Веселый фурзит напевает
Знакомый арабский мотив.
Ах, нет — не поёт, не стрекочет
Звенит надо мною фурзит.
Звенят многозвездные ночи
И месяц двурогий звенит.
«Не знаем откуда и чей ты,
Но будь нам начальник и брат»,
Звенят африканские флейты
Моих темнокожих солдат.
Николай Туроверов.
Известно, где служит один пустобрёх,
Там служит один холостяк.
Женатый в сражении бьётся за трёх:
Война для Него – не пустяк.
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Два плюс Один – Три),
Но ужин семейный – главнее всего,
Коль выживешь, черт побери!
Доверчив солдат холостой на войне:
Чуть что – покидает окоп.
Женатый солдат осторожен втройне,
И зря не подставит Он лоб.
Ведь ежели смогут Его и Её
Чужие засечь пушкари,
За ужином встретить семейство своё
Не сможет он, черт побери!
Солдат холостой воевать не горазд
(«Работа не волк – не сбежит!»).
Женатый в сражении спуску не даст:
Поставишь заслон – сокрушит!
Его деревенское манит житьё,
Труды от зари до зари,
Но ужин Его, и Его, и Её
Здесь главное, черт побери!
Солдат холостой отстреляет – и спит
(«Спи, миленький, баюшки-бай!»).
Женатый в засаде всю ночь просидит
Не скажет Он службе – «гуд-бай».
Не дремлет солдат, чтоб другой подремал
При свете немеркнущих звёзд.
Но первым подаст Он тревожный сигнал
И первым поднимется в рост!
Завалят тебя – подползёт холостой,
Подставив себя под удар.
Женатый, тот зря не рискует собой:
Пускай подползёт санитар.
Женатый твой адрес домашний возьмёт,
Запомнит наказ твой, браток,
Артерию вовремя крепко зажмёт,
Чтоб кровью ты враз не истёк!
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Три минус Один – Два).
Противнику хитрость не даст ничего:
Женатый и сам – голова.
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Как Бог, Он троичен внутри).
Доделать бы дело и после всего
Поужинать, черт побери!
Когда Он отправится камнем на дно,
Погибнуть Ему не дано:
Напрячься и выжить велят заодно
В Нём Он, и Она, и Оно.
С Адама и Евы семейный костяк
Скрепляется связью тройной.
Пусть вражью траншею займёт холостяк,
Женатый – да будет со мной!
Киплинг
Там служит один холостяк.
Женатый в сражении бьётся за трёх:
Война для Него – не пустяк.
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Два плюс Один – Три),
Но ужин семейный – главнее всего,
Коль выживешь, черт побери!
Доверчив солдат холостой на войне:
Чуть что – покидает окоп.
Женатый солдат осторожен втройне,
И зря не подставит Он лоб.
Ведь ежели смогут Его и Её
Чужие засечь пушкари,
За ужином встретить семейство своё
Не сможет он, черт побери!
Солдат холостой воевать не горазд
(«Работа не волк – не сбежит!»).
Женатый в сражении спуску не даст:
Поставишь заслон – сокрушит!
Его деревенское манит житьё,
Труды от зари до зари,
Но ужин Его, и Его, и Её
Здесь главное, черт побери!
Солдат холостой отстреляет – и спит
(«Спи, миленький, баюшки-бай!»).
Женатый в засаде всю ночь просидит
Не скажет Он службе – «гуд-бай».
Не дремлет солдат, чтоб другой подремал
При свете немеркнущих звёзд.
Но первым подаст Он тревожный сигнал
И первым поднимется в рост!
Завалят тебя – подползёт холостой,
Подставив себя под удар.
Женатый, тот зря не рискует собой:
Пускай подползёт санитар.
Женатый твой адрес домашний возьмёт,
Запомнит наказ твой, браток,
Артерию вовремя крепко зажмёт,
Чтоб кровью ты враз не истёк!
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Три минус Один – Два).
Противнику хитрость не даст ничего:
Женатый и сам – голова.
Он бьёт за Себя, за Неё, за Него
(Как Бог, Он троичен внутри).
Доделать бы дело и после всего
Поужинать, черт побери!
Когда Он отправится камнем на дно,
Погибнуть Ему не дано:
Напрячься и выжить велят заодно
В Нём Он, и Она, и Оно.
С Адама и Евы семейный костяк
Скрепляется связью тройной.
Пусть вражью траншею займёт холостяк,
Женатый – да будет со мной!
Киплинг
Я был в Дублине рожден,
Где британский гарнизон
Сапогом топтал ирландскую свободу.
За ирландский край на бой
Мой отец вел за собой
Всех соседей с этой славной песней:
Черно-пегий, где твой чин?
Выходи на бой мужчин!
Покажи жене своей медальку бриттов,
Расскажи ей как ИРА
Гнали прочь вас, как стада
На полях зеленых славной Киллешандры.
Где британский гарнизон
Сапогом топтал ирландскую свободу.
За ирландский край на бой
Мой отец вел за собой
Всех соседей с этой славной песней:
Черно-пегий, где твой чин?
Выходи на бой мужчин!
Покажи жене своей медальку бриттов,
Расскажи ей как ИРА
Гнали прочь вас, как стада
На полях зеленых славной Киллешандры.
Обняв тебя, любовь моя,
Всю красоту обнял вдруг я,
Что канула во тьму времен:
Жар ослепительных корон,
Сокрытых в сумраке озер;
И томных вымыслов узор,
Что девы по канве вели,-
Для пированья гнусной тли;
И нежный, тленный запах роз
Средь волн уложенных волос;
И лилии - у алтарей,
Во мраке длинных галерей,
Где так настоен фимиам,
Что слезы - на глазах у дам.
Как ты бледна и как хрупка!
О, ты пришла издалека,
Из прежних, призрачных эпох!
За каждым поцелуем - вздох…
Как будто красота скорбит,
Что все погибнет, все сгорит,
Лишь в бездне бездн, в огне огней
Чертог останется за ней,
Где стражи тайн её сидят
В железном облаченье лат,
На меч склонившись головой,
В задумчивости вековой.
Уильям Батлер Йейтс.
Всю красоту обнял вдруг я,
Что канула во тьму времен:
Жар ослепительных корон,
Сокрытых в сумраке озер;
И томных вымыслов узор,
Что девы по канве вели,-
Для пированья гнусной тли;
И нежный, тленный запах роз
Средь волн уложенных волос;
И лилии - у алтарей,
Во мраке длинных галерей,
Где так настоен фимиам,
Что слезы - на глазах у дам.
Как ты бледна и как хрупка!
О, ты пришла издалека,
Из прежних, призрачных эпох!
За каждым поцелуем - вздох…
Как будто красота скорбит,
Что все погибнет, все сгорит,
Лишь в бездне бездн, в огне огней
Чертог останется за ней,
Где стражи тайн её сидят
В железном облаченье лат,
На меч склонившись головой,
В задумчивости вековой.
Уильям Батлер Йейтс.
Штирборт
Photo
На фотографии - заседание американских технократов в 1970-е. На карте на заднем плане, собственно, изображён сам Североамериканский Теханат во всём своëм величии.
Технократия — это эклектичная идеология из 1930-х, позиционировавшая себя как противовес и коммунизму, и капитализму.
В своё время главной целью Североамериканского движения технократов было преобразование Северной Америки в новое, единое технократическое общество, создание единого Теханата на всём континенте.
Технократы полагали, что рациональное, построенное на научной основе использование богатых месторождений полезных ископаемых и гидроэлектроэнергии Канады и Гренландии позволит серьезно повысить энергоснабжение США, а это даст толчок местной промышленности и сельскому хозяйству - для страны, тогда с трудом преодолевающей Великую Депрессию, это звучало невероятно заманчиво.
Теханат был бы обществом без денег и финансовой системы, без национальных границ и гражданства. На замену доллару пришла бы условная единица термодинамического учета энергии - углеродный кредит или энергокредит. Да, именно отсюда они распространились по фантастике.
В Канаде в 1930-е жил некто Джошуа Холдеман, который был лидером канадской ячейки Technocracy Incorporated с 1936 по 1941 год, но в конце 40-х эмигрировал в ЮАР, как обычно сейчас пишут его биографы, "разочаровавшись в технократии".
На самом деле всё было далеко не так просто. Прощался Джошуа с Канадой очень тяжело: с началом Второй мировой войны движение технократов в этом британском доминионе признали подрывным и антигосударственным. Джошуа рисковал сесть в тюрьму, но отделывался штрафами.
Не смотря на войну, Джошуа открыто симпатизировал нацистской Германии и до 1945 года метался между разными другими маргинальными политическими силами правого и ультраправого толка.
К сожалению, сейчас сложно найти информацию о его политической карьере в Канаде из-за относительной еë малозначительности, но почти все источники сходятся на том, что в 40-е Джошуа считал, что виновником войны являются сионисты и часто одобрительно отзывался о практиках апартеида. В конечном итоге эти взгляды и постоянные проблемы с властями и привели его к эмиграции в ЮАР, где он достиг немалых успехов: открыл свою клинику, занимал профсоюзные посты и участвовал в местной политической жизни, поддерживая апартеид.
А в июне 1971 года дочь Джошуа Холдемана, Мейв Холдеман, родила ему первого внука. Его назовут Илоном Маском.
Технократия — это эклектичная идеология из 1930-х, позиционировавшая себя как противовес и коммунизму, и капитализму.
В своё время главной целью Североамериканского движения технократов было преобразование Северной Америки в новое, единое технократическое общество, создание единого Теханата на всём континенте.
Технократы полагали, что рациональное, построенное на научной основе использование богатых месторождений полезных ископаемых и гидроэлектроэнергии Канады и Гренландии позволит серьезно повысить энергоснабжение США, а это даст толчок местной промышленности и сельскому хозяйству - для страны, тогда с трудом преодолевающей Великую Депрессию, это звучало невероятно заманчиво.
Теханат был бы обществом без денег и финансовой системы, без национальных границ и гражданства. На замену доллару пришла бы условная единица термодинамического учета энергии - углеродный кредит или энергокредит. Да, именно отсюда они распространились по фантастике.
В Канаде в 1930-е жил некто Джошуа Холдеман, который был лидером канадской ячейки Technocracy Incorporated с 1936 по 1941 год, но в конце 40-х эмигрировал в ЮАР, как обычно сейчас пишут его биографы, "разочаровавшись в технократии".
На самом деле всё было далеко не так просто. Прощался Джошуа с Канадой очень тяжело: с началом Второй мировой войны движение технократов в этом британском доминионе признали подрывным и антигосударственным. Джошуа рисковал сесть в тюрьму, но отделывался штрафами.
Не смотря на войну, Джошуа открыто симпатизировал нацистской Германии и до 1945 года метался между разными другими маргинальными политическими силами правого и ультраправого толка.
К сожалению, сейчас сложно найти информацию о его политической карьере в Канаде из-за относительной еë малозначительности, но почти все источники сходятся на том, что в 40-е Джошуа считал, что виновником войны являются сионисты и часто одобрительно отзывался о практиках апартеида. В конечном итоге эти взгляды и постоянные проблемы с властями и привели его к эмиграции в ЮАР, где он достиг немалых успехов: открыл свою клинику, занимал профсоюзные посты и участвовал в местной политической жизни, поддерживая апартеид.
А в июне 1971 года дочь Джошуа Холдемана, Мейв Холдеман, родила ему первого внука. Его назовут Илоном Маском.
Штирборт
На фотографии - заседание американских технократов в 1970-е. На карте на заднем плане, собственно, изображён сам Североамериканский Теханат во всём своëм величии. Технократия — это эклектичная идеология из 1930-х, позиционировавшая себя как противовес и…
Keep Your Rifle by Your Side
The Hope County Choir