The Гращенков

Ежедневно мы видим сообщения как закрываются магазины иностранных компаний, уходят производства или приостанавливают свою деятельность бренды. Пока основной удар пришелся на крупные города и средний класс, главных потребителей consumer society. Малые города и деревни санкции пока затронули в меньшей степени, исключительно ростом цен на продукты в сетевых магазинах. Однако главный эффект от санкций будет заметен не столько из-за роста цен, сколько от падения покупательской способности. Уже начались масштабные увольнения, которые по прогнозам могут достигнуть исторических показателей.

Введение санкций со стороны стран Запада бьет по сфере услуг, в которой занято до 67% населения России. На промышленность и сельское хозяйство приходится оставшиеся 30%. Это что касается структуры работающего населения. Конечно, половина работающих в сфере услуг – это бюджетники. Число бюджетников составляет 42% от всего населения, при этом работающих – всего 17,5 млн (врачи, учителя, чиновники, силовики), неработающих - 43 млн. пенсионеров, что в сумме дает 60 млн. получателей средств из казны. Поэтому сегодня страна разделена почти поровну – на бюджетников и всех остальных.

В сложившейся ситуации, коллеги видят выход только в отказе от рынка в пользу «левого пути», вспоминая военный социализм, предшествующий военному коммунизму 1920-х. Тогда, характерными чертами были крайняя централизация управления экономикой, национализация даже мелкой промышленности, запрет денег, использование армии в хозяйстве. Идеал планового хозяйства виделся в превращении страны в единую фабрику или корпорацию. Идея о немедленном построении бестоварного социализма путём замены торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов была зафиксирована в качестве партийной установки в Программе РКП(б). Но по итогам эксперимента большевики отказались от этой идеи лишь после её провала. Решение о прекращении военного коммунизма и переходе к НЭПу было принято уже 14 марта 1921 года, т.е. 101 год назад.

Но нельзя не согласиться, что страна оказалась в сложнейшей ситуации. С одной стороны, 30 лет Россия вкладывалась в то, чтобы стать частью западной экономики и в один день оказалась почти без всего, включая «забытые» активы ЦБ. Импортозамещение так и осталось забавой, так как вложенных денег хватило лишь на копирование образа жизни, вроде производства мраморных стейков и псевдопармезана. Однако переход на рельсы военного социал-капитализма был возможен в режиме умеренного противостояния с Западом, постепенно вытесняя рыночно-либеральные механизмы, как это и происходило в последние годы. Сегодня экстренный отказ от рынка можно было бы назвать скорее социал-дарвинизмом, т.е. политикой выживания в экстренных условиях, но без перспектив развития. Похоже, что серьезный спор о будущем страны – неизбежен.

www.group-telegram.com/no/thegraschenkov.com/2501

173.3K viewsedited  Mar 7, 2022 at 09:53

Ежедневно мы видим сообщения как закрываются магазины иностранных компаний, уходят производства или приостанавливают свою деятельность бренды. Пока основной удар пришелся на крупные города и средний класс, главных потребителей consumer society. Малые города и деревни санкции пока затронули в меньшей степени, исключительно ростом цен на продукты в сетевых магазинах. Однако главный эффект от санкций будет заметен не столько из-за роста цен, сколько от падения покупательской способности. Уже начались масштабные увольнения, которые по прогнозам могут достигнуть исторических показателей.

Введение санкций со стороны стран Запада бьет по сфере услуг, в которой занято до 67% населения России. На промышленность и сельское хозяйство приходится оставшиеся 30%. Это что касается структуры работающего населения. Конечно, половина работающих в сфере услуг – это бюджетники. Число бюджетников составляет 42% от всего населения, при этом работающих – всего 17,5 млн (врачи, учителя, чиновники, силовики), неработающих - 43 млн. пенсионеров, что в сумме дает 60 млн. получателей средств из казны. Поэтому сегодня страна разделена почти поровну – на бюджетников и всех остальных.

В сложившейся ситуации, коллеги видят выход только в отказе от рынка в пользу «левого пути», вспоминая военный социализм, предшествующий военному коммунизму 1920-х. Тогда, характерными чертами были крайняя централизация управления экономикой, национализация даже мелкой промышленности, запрет денег, использование армии в хозяйстве. Идеал планового хозяйства виделся в превращении страны в единую фабрику или корпорацию. Идея о немедленном построении бестоварного социализма путём замены торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов была зафиксирована в качестве партийной установки в Программе РКП(б). Но по итогам эксперимента большевики отказались от этой идеи лишь после её провала. Решение о прекращении военного коммунизма и переходе к НЭПу было принято уже 14 марта 1921 года, т.е. 101 год назад.

Но нельзя не согласиться, что страна оказалась в сложнейшей ситуации. С одной стороны, 30 лет Россия вкладывалась в то, чтобы стать частью западной экономики и в один день оказалась почти без всего, включая «забытые» активы ЦБ. Импортозамещение так и осталось забавой, так как вложенных денег хватило лишь на копирование образа жизни, вроде производства мраморных стейков и псевдопармезана. Однако переход на рельсы военного социал-капитализма был возможен в режиме умеренного противостояния с Западом, постепенно вытесняя рыночно-либеральные механизмы, как это и происходило в последние годы. Сегодня экстренный отказ от рынка можно было бы назвать скорее социал-дарвинизмом, т.е. политикой выживания в экстренных условиях, но без перспектив развития. Похоже, что серьезный спор о будущем страны – неизбежен.

BY The Гращенков