Массовый переезд молодежи из провинции в мегаполисы остается одним из негативных трендов, влияющих на развитие регионов. Отток наблюдается и среди бывших школьников, поступающих в крупные вузы, и среди рабочих, и в интеллектуальной среде. Недавнее исследование SuperJob показало, что жители небольших городов не видят перспектив карьерного роста у себя на малой родине. Если Москву и Петербург называют лучшими местами для построения карьеры 70% и 58% соответственно, то, например, только трое из десяти жителей Тюмени и Новосибирска считают так про свои города. И это еще неплохой показатель, судя по социологии.
В результате происходит обеднение периферии на многих уровнях: экономическом, интеллектуальном, ресурсном. Факторы, влияющие на утечку мозгов и рабочих рук, хорошо известны: 1) низкий уровень жизни, 2) огромный (иногда – на порядки) разрыв в заработных платах, 3) неразвитость инфраструктуры в регионах (негде учиться, лечиться, развлекаться), 4) трудности формирования среды для общения, что является важным аспектом развития.
Проблема стала настолько масштабной, что из абстрактных статей в СМИ перекочевала в официальные речи губернаторов, которые озаботились принятием мер по удержанию молодежи. Свежий пример: глава Свердловской области выделил «подъемные» молодым людям до 35 лет, которые остаются или приезжают работать на предприятия АПК в малые города и ПГТ. Сумма выплат - 150-200 тысяч рублей в зависимости от уровня образования. В Костромской области педагогам на селе компенсируют до 100% коммунальных платежей. В Югре местные власти который год бьются за увеличение «северных» доплат, но пока безрезультатно. Решать проблему кадрового голода там предпочитают за счет вахтовиков.
Очевидно, что региональными властями сделана ставка на материальное стимулирование, но без решения комплексных инфраструктурных проблем ситуация не сдвинется с места. Летом этого года Валентина Матвиенко обратилась к Марату Хуснуллину с призывом строить новые многоэтажные дома в малых городах и райцентрах. По ее мнению, это остановит молодежь от переезда. Но опять же – дело не только в жилье, решение должно быть комплексным, учитывающим все многообразие факторов.
Конечно, всегда есть возможность реализовать «китайский» вариант, когда у жителей сел попросту забирают паспорта, чтобы они не могли уехать в мегаполисы. Сейчас аналогично, но по другой причине, действует президент Беларуси Лукашенко, который запретил уехавшим за границу гражданам страны переоформлять документы в посольствах и консульствах, для получения нового паспорта нужно вернуться на родину. Похоже, что некоторые российские губернаторы были бы не прочь действовать такими методами.
Проблему значительно «подсветила» СВО: на оборонных предприятиях появилось большое количество вакансий, но желающих работать гораздо меньше – многие разъехались. До этого мы могли наблюдать то же самое во время пандемии, когда медики из Рязани, Владимира, Твери, Калуги массово уезжали работать в госпитали в Москве, потому что разница в оплате их труда была колоссальная.
Часто одним из факторов, влияющих на отток молодежи из провинции, называют ЕГЭ, который стал социальным лифтом, позволяющим талантливому подростку поступить в столичный вуз без необходимости лично присутствовать на экзаменах в Москве. За пять лет жизни в мегаполисе человек обрастает социальными связями, привычками, осознает карьерные возможности и в результате не возвращается на малую родину.
Многоаспектная проблема переезда молодежи из глубинки в крупные города не имеет простых решений. На данный момент на региональном и федеральном уровне не видно успешных кейсов, которые можно масштабировать. Региональный менеджмент не может предложить комплексные решения, затрагивающие все факторы, которые способствуют оттоку молодежи. Предлагаемые меры однобоки и чаще всего ориентированы на денежное стимулирование. Эту проблему просто «залить» деньгами не получится.
Массовый переезд молодежи из провинции в мегаполисы остается одним из негативных трендов, влияющих на развитие регионов. Отток наблюдается и среди бывших школьников, поступающих в крупные вузы, и среди рабочих, и в интеллектуальной среде. Недавнее исследование SuperJob показало, что жители небольших городов не видят перспектив карьерного роста у себя на малой родине. Если Москву и Петербург называют лучшими местами для построения карьеры 70% и 58% соответственно, то, например, только трое из десяти жителей Тюмени и Новосибирска считают так про свои города. И это еще неплохой показатель, судя по социологии.
В результате происходит обеднение периферии на многих уровнях: экономическом, интеллектуальном, ресурсном. Факторы, влияющие на утечку мозгов и рабочих рук, хорошо известны: 1) низкий уровень жизни, 2) огромный (иногда – на порядки) разрыв в заработных платах, 3) неразвитость инфраструктуры в регионах (негде учиться, лечиться, развлекаться), 4) трудности формирования среды для общения, что является важным аспектом развития.
Проблема стала настолько масштабной, что из абстрактных статей в СМИ перекочевала в официальные речи губернаторов, которые озаботились принятием мер по удержанию молодежи. Свежий пример: глава Свердловской области выделил «подъемные» молодым людям до 35 лет, которые остаются или приезжают работать на предприятия АПК в малые города и ПГТ. Сумма выплат - 150-200 тысяч рублей в зависимости от уровня образования. В Костромской области педагогам на селе компенсируют до 100% коммунальных платежей. В Югре местные власти который год бьются за увеличение «северных» доплат, но пока безрезультатно. Решать проблему кадрового голода там предпочитают за счет вахтовиков.
Очевидно, что региональными властями сделана ставка на материальное стимулирование, но без решения комплексных инфраструктурных проблем ситуация не сдвинется с места. Летом этого года Валентина Матвиенко обратилась к Марату Хуснуллину с призывом строить новые многоэтажные дома в малых городах и райцентрах. По ее мнению, это остановит молодежь от переезда. Но опять же – дело не только в жилье, решение должно быть комплексным, учитывающим все многообразие факторов.
Конечно, всегда есть возможность реализовать «китайский» вариант, когда у жителей сел попросту забирают паспорта, чтобы они не могли уехать в мегаполисы. Сейчас аналогично, но по другой причине, действует президент Беларуси Лукашенко, который запретил уехавшим за границу гражданам страны переоформлять документы в посольствах и консульствах, для получения нового паспорта нужно вернуться на родину. Похоже, что некоторые российские губернаторы были бы не прочь действовать такими методами.
Проблему значительно «подсветила» СВО: на оборонных предприятиях появилось большое количество вакансий, но желающих работать гораздо меньше – многие разъехались. До этого мы могли наблюдать то же самое во время пандемии, когда медики из Рязани, Владимира, Твери, Калуги массово уезжали работать в госпитали в Москве, потому что разница в оплате их труда была колоссальная.
Часто одним из факторов, влияющих на отток молодежи из провинции, называют ЕГЭ, который стал социальным лифтом, позволяющим талантливому подростку поступить в столичный вуз без необходимости лично присутствовать на экзаменах в Москве. За пять лет жизни в мегаполисе человек обрастает социальными связями, привычками, осознает карьерные возможности и в результате не возвращается на малую родину.
Многоаспектная проблема переезда молодежи из глубинки в крупные города не имеет простых решений. На данный момент на региональном и федеральном уровне не видно успешных кейсов, которые можно масштабировать. Региональный менеджмент не может предложить комплексные решения, затрагивающие все факторы, которые способствуют оттоку молодежи. Предлагаемые меры однобоки и чаще всего ориентированы на денежное стимулирование. Эту проблему просто «залить» деньгами не получится.
BY The Гращенков
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from no
