Johannes Vermeer (1632 - 1675) — The Astronomer, 1668.
Я решила для порядка чуть подробнее рассказать про «Астронома» Вермеера. Как вы, наверное, знаете, эта картина, можно сказать, парная к «Географу»: там та же обстановка, та же ткань, тот же человек (возможно, Левенгук). Учёные установили, что даже холст для этих двух картин был из одного рулона.
Для XVII века учёные были популярной темой, вот и Вермеер не обошёл её стороной. Астроном смотрит на небесный глобус с созвездиями (точно такой же, но гораздо больше по размеру, есть в Московском Планетарии). А на столе лежит книга, и не только известно, что это Institutiones Astronomicae Geographicae голландского астронома Метиуса (надеюсь, правильно написала), но и даже известно, что она открыта на странице, где сказано, что учёным надо искать своё вдохновение в Боге.
Эта картина сейчас в Лувре, но её перемещению между коллекциями сопуствовала такая странная и не факт, что правдивая история: картина была у кого-то из Ротшильдов, а во время войны её украли. После войны она снова была найдена, но уже со маленькой свастикой на обороте. Картину вернули Ротшильдам, а в 1983 году её купил Лувр в качестве уплаты налогов.
Johannes Vermeer (1632 - 1675) — The Astronomer, 1668.
Я решила для порядка чуть подробнее рассказать про «Астронома» Вермеера. Как вы, наверное, знаете, эта картина, можно сказать, парная к «Географу»: там та же обстановка, та же ткань, тот же человек (возможно, Левенгук). Учёные установили, что даже холст для этих двух картин был из одного рулона.
Для XVII века учёные были популярной темой, вот и Вермеер не обошёл её стороной. Астроном смотрит на небесный глобус с созвездиями (точно такой же, но гораздо больше по размеру, есть в Московском Планетарии). А на столе лежит книга, и не только известно, что это Institutiones Astronomicae Geographicae голландского астронома Метиуса (надеюсь, правильно написала), но и даже известно, что она открыта на странице, где сказано, что учёным надо искать своё вдохновение в Боге.
Эта картина сейчас в Лувре, но её перемещению между коллекциями сопуствовала такая странная и не факт, что правдивая история: картина была у кого-то из Ротшильдов, а во время войны её украли. После войны она снова была найдена, но уже со маленькой свастикой на обороте. Картину вернули Ротшильдам, а в 1983 году её купил Лувр в качестве уплаты налогов.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from no
