Мексика –страна наиболее пострадавшая от сланцевой революции. Пик добычи нефти здесь пришелся на 2004 год, и практически вся нефть шла на экспорт, преимущественно в США. Однако уже почти 20 лет добыча в Мексике стагнирует, пока не перешла в пике с 2013 года: период расцвета сланцевой революции в США. То есть Мексика, (наряду с Канадой, Венесуэлой и Саудией) освобождала американским компаниям, американский же рынок. Сейчас нефтяная отрасль Мексики это половина, от былого величия страны. А то, что добывается, как и ранее преимущественно экспортируется в США, но примерно в тех же объемах возвращается обратно в виде готового топлива - дизеля, бензина, керосина. Последние годы страна нетто-импортер нефти, и по прогнозам Минэнерго США в ближайшие годы ситуация для Мексики не изменится. Впрочем, потенциальные запасы нефти у страны огромны, и в первую очередь на шельфе Мексиканского залива. Однако, перспектива реальной добычи здесь, вопрос не этого десятилетия.
Мексика –страна наиболее пострадавшая от сланцевой революции. Пик добычи нефти здесь пришелся на 2004 год, и практически вся нефть шла на экспорт, преимущественно в США. Однако уже почти 20 лет добыча в Мексике стагнирует, пока не перешла в пике с 2013 года: период расцвета сланцевой революции в США. То есть Мексика, (наряду с Канадой, Венесуэлой и Саудией) освобождала американским компаниям, американский же рынок. Сейчас нефтяная отрасль Мексики это половина, от былого величия страны. А то, что добывается, как и ранее преимущественно экспортируется в США, но примерно в тех же объемах возвращается обратно в виде готового топлива - дизеля, бензина, керосина. Последние годы страна нетто-импортер нефти, и по прогнозам Минэнерго США в ближайшие годы ситуация для Мексики не изменится. Впрочем, потенциальные запасы нефти у страны огромны, и в первую очередь на шельфе Мексиканского залива. Однако, перспектива реальной добычи здесь, вопрос не этого десятилетия.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from no
