Инфляция в зоне евро придет к целевым 2% лишь к концу следующего года. Это позволит правительствам свободно занимать, а ЕЦБ запустить печатный станок. Но если не случится форс-мажора. Сегодня основной риск для финансовой системы Европы, как и в средние века – погодный. В случае холодной зимы и затяжной весны, газовые хранилища начнут пустеть, а энергоресурсы - дорожать, разгоняя себестоимость производства и далее по цепочке. Второй риск для региона исходит с юга. В частности перекрытие Суэца или Ормуза из-за конфликта на Ближнем Востоке приведет к нефтяному голоду и резкому подорожанию дизеля и бензина. Это новый всплеск инфляции и жесткая ДКП. Третий риск – Китай. В случае обострения тайваньского кейса, топливная инфляция покажется цветочками, на фоне эмбарго на тысячи наименований продукции среднего и высоко переделов, которые одномоментно исчезнут с рынка. Эскалация на Украине и ее варианты уже полностью отыграна рынком и ценами.
Инфляция в зоне евро придет к целевым 2% лишь к концу следующего года. Это позволит правительствам свободно занимать, а ЕЦБ запустить печатный станок. Но если не случится форс-мажора. Сегодня основной риск для финансовой системы Европы, как и в средние века – погодный. В случае холодной зимы и затяжной весны, газовые хранилища начнут пустеть, а энергоресурсы - дорожать, разгоняя себестоимость производства и далее по цепочке. Второй риск для региона исходит с юга. В частности перекрытие Суэца или Ормуза из-за конфликта на Ближнем Востоке приведет к нефтяному голоду и резкому подорожанию дизеля и бензина. Это новый всплеск инфляции и жесткая ДКП. Третий риск – Китай. В случае обострения тайваньского кейса, топливная инфляция покажется цветочками, на фоне эмбарго на тысячи наименований продукции среднего и высоко переделов, которые одномоментно исчезнут с рынка. Эскалация на Украине и ее варианты уже полностью отыграна рынком и ценами.
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from no
