России удалось избежать санкций, но они сильно сказались на всем мировом топливном рынке. Из-за обилия российской дисконтной нефти, нефтепереработка за пару лет стала супермаржинальной деятельностью. Крэк-спрэд (маржа нефтепереработки) выросла с 2020 года на 30-40% и пока рентабельности НПЗ ни что не угрожает. То есть, осуществив лишь один, не самый сложный технологический передел, НПЗ и розничные сети накручивают 100% торговой надбавки. При этом, в отличие от добычи, НПЗ и заправки не несут геологических и страновых рисков. Такое (мировое) смещение центра прибыльности из добычи в переработку и сбыт – выгодно Штатам (и особенно выгодно Индии и Китаю, получающим российскую нефть со скидками), имеющим избыток НПЗ. Напротив, ситуация не выгодна странам экспортирующим нефть: конечный потребитель платит дорого, а вот выручка добывающих нефть компаний остается низкой. Согласно прогнозам Минэнерго США, дизель и дальше будет оставаться премиальным продуктом, а нынешние цены на нефть сохранятся на следующий год.
России удалось избежать санкций, но они сильно сказались на всем мировом топливном рынке. Из-за обилия российской дисконтной нефти, нефтепереработка за пару лет стала супермаржинальной деятельностью. Крэк-спрэд (маржа нефтепереработки) выросла с 2020 года на 30-40% и пока рентабельности НПЗ ни что не угрожает. То есть, осуществив лишь один, не самый сложный технологический передел, НПЗ и розничные сети накручивают 100% торговой надбавки. При этом, в отличие от добычи, НПЗ и заправки не несут геологических и страновых рисков. Такое (мировое) смещение центра прибыльности из добычи в переработку и сбыт – выгодно Штатам (и особенно выгодно Индии и Китаю, получающим российскую нефть со скидками), имеющим избыток НПЗ. Напротив, ситуация не выгодна странам экспортирующим нефть: конечный потребитель платит дорого, а вот выручка добывающих нефть компаний остается низкой. Согласно прогнозам Минэнерго США, дизель и дальше будет оставаться премиальным продуктом, а нынешние цены на нефть сохранятся на следующий год.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. READ MORE Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from no
