Американская нефтепереработка (№2 в мире) — в многолетней стагнации. Потребление топлива в стране не растет с 2007 года, то есть внутренний рынок насыщен, а стимулов даже для обновления НПЗ в США нет. «Зеленая» повестка, электромобилизация, энергоэффективность — все это уменьшает потребление ГСМ в Штатах. На внешних рынках приходится конкурировать (!) в том числе с Россией. Сектор не спасает даже олигопольное положение: за любые попытки приподнять цены на заправках тут же, в лучших практиках ручного управления, прилетает из Белого дома.
Кризис НПЗ достиг своего апогея в 2020 году: тогда в стране закрылось несколько заводов. В результате уже в 2021 году начался полноценный топливный кризис с разгоном цен и острой нехваткой ГСМ на нефтебазах.
И вот последствия тех событий удалось решить спустя 3 года. Мощности НПЗ растут и вероятно выдут на максимум 19 млн барр в день уже в 2025 году. Свободный (от засилия российского топлива) рынок Европы — сделал чудо, оживил американскую нефтепереработку.
Американская нефтепереработка (№2 в мире) — в многолетней стагнации. Потребление топлива в стране не растет с 2007 года, то есть внутренний рынок насыщен, а стимулов даже для обновления НПЗ в США нет. «Зеленая» повестка, электромобилизация, энергоэффективность — все это уменьшает потребление ГСМ в Штатах. На внешних рынках приходится конкурировать (!) в том числе с Россией. Сектор не спасает даже олигопольное положение: за любые попытки приподнять цены на заправках тут же, в лучших практиках ручного управления, прилетает из Белого дома.
Кризис НПЗ достиг своего апогея в 2020 году: тогда в стране закрылось несколько заводов. В результате уже в 2021 году начался полноценный топливный кризис с разгоном цен и острой нехваткой ГСМ на нефтебазах.
И вот последствия тех событий удалось решить спустя 3 года. Мощности НПЗ растут и вероятно выдут на максимум 19 млн барр в день уже в 2025 году. Свободный (от засилия российского топлива) рынок Европы — сделал чудо, оживил американскую нефтепереработку.
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from no
