На треннинге "Жизнь в радость" предложили начать дневник Радости. Хм. Сегодня отметила, что если я вдруг накосячила, проявила эмоции там где можно было улыбнуться, проявить радость вместе обиды и гнева. Потому что все мои реакции, как пластинка, которая заедает в том самом месте, когда самая любимая песня или самое интересное в истории, закручивается сюжет. А она бац, и заела, и крутит, крутит, скрипит, скрипит. Можно, конечно, сдвинуть её и продолжать слушать дальше, но тот самый момент потерян, его не услышать. Так и с радостью и выработкой реагировать на эмоции иначе.
Так вот, если я накосчила, то возникает ощущение, что мне нк позволительно улыбаться, или рассмеяться, чтобы перевести мозг в неккомфотное положение, создать новые нейронов реагирования. Чувствую вину перед человеком, с котором конфликт, пусть дурацкий, но все же. Мозг скрипит, и не хочет перестриваться, потому что он привык, а тут работать надо, новое строить. Да ещё и вину не чувствовать, да ещё посмеяться от души.
На треннинге "Жизнь в радость" предложили начать дневник Радости. Хм. Сегодня отметила, что если я вдруг накосячила, проявила эмоции там где можно было улыбнуться, проявить радость вместе обиды и гнева. Потому что все мои реакции, как пластинка, которая заедает в том самом месте, когда самая любимая песня или самое интересное в истории, закручивается сюжет. А она бац, и заела, и крутит, крутит, скрипит, скрипит. Можно, конечно, сдвинуть её и продолжать слушать дальше, но тот самый момент потерян, его не услышать. Так и с радостью и выработкой реагировать на эмоции иначе.
Так вот, если я накосчила, то возникает ощущение, что мне нк позволительно улыбаться, или рассмеяться, чтобы перевести мозг в неккомфотное положение, создать новые нейронов реагирования. Чувствую вину перед человеком, с котором конфликт, пусть дурацкий, но все же. Мозг скрипит, и не хочет перестриваться, потому что он привык, а тут работать надо, новое строить. Да ещё и вину не чувствовать, да ещё посмеяться от души.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from no
