Личность второго стрелка, открывшего огонь на полигоне в Белгородской области, до сих пор точно не установлена. В российских СМИ его называют Мехробом Рахмоновым или Бекзодом. Собеседники ВЧК-ОГПУ в Таджикистане предполагают, что на его месте мог быть Мухаммад Дилшодбойзода (на фото). Он пропал 10 октября в Москве вместе с точностью установленным стрелком Эхсоном Аминзода. По поступающим близким данным, его могли насильно «мобилизовать» вместе с Эхсоном.
В целом сейчас в Таджикистане набирает обороты история вокруг трагедии в воинской части Белгородской области, где двое приезжих расстреляли из пулемета добровольцев, 11 из которых погибли. В правоохранительные и дипломатические органы стали поступать заявления от родственников мужчин граждан Таджикистана, которые находятся в РФ и резко пропали. Близкие считают, что их насильно могли забрать для отправки на войну.
Как писал ранее ВЧК-ОГПУ, отец убитого ответным огнём мигранта-стрелка Эхсона Аминзода оказался чиновником в Хатлонской области. Близкие Эхсона, названного в России террористом, заявили, что 24-летний работник кафе Эхсон не имел радикальных настроений, не планировал идти на войну и его могли «мобилизовать» против воли.
Отец Эхсона подтвердил, что за день до якобы добровольного волеизъявления мобилизоваться, 10 октября сын перестал выходить на связь.
Личность второго стрелка, открывшего огонь на полигоне в Белгородской области, до сих пор точно не установлена. В российских СМИ его называют Мехробом Рахмоновым или Бекзодом. Собеседники ВЧК-ОГПУ в Таджикистане предполагают, что на его месте мог быть Мухаммад Дилшодбойзода (на фото). Он пропал 10 октября в Москве вместе с точностью установленным стрелком Эхсоном Аминзода. По поступающим близким данным, его могли насильно «мобилизовать» вместе с Эхсоном.
В целом сейчас в Таджикистане набирает обороты история вокруг трагедии в воинской части Белгородской области, где двое приезжих расстреляли из пулемета добровольцев, 11 из которых погибли. В правоохранительные и дипломатические органы стали поступать заявления от родственников мужчин граждан Таджикистана, которые находятся в РФ и резко пропали. Близкие считают, что их насильно могли забрать для отправки на войну.
Как писал ранее ВЧК-ОГПУ, отец убитого ответным огнём мигранта-стрелка Эхсона Аминзода оказался чиновником в Хатлонской области. Близкие Эхсона, названного в России террористом, заявили, что 24-летний работник кафе Эхсон не имел радикальных настроений, не планировал идти на войну и его могли «мобилизовать» против воли.
Отец Эхсона подтвердил, что за день до якобы добровольного волеизъявления мобилизоваться, 10 октября сын перестал выходить на связь.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from no
