Жители Саратовской области продолжаютжаловаться на слабую систему здравоохранения в регионе. В этот раз помощь врача не могут получить не только взрослые, но и дети.
По словам саратовцев, в Энгельсской городской детской поликлинике № 1 невозможно записать ребёнка на приём. Работники медучреждения говорят жителям, что приём детей возможен только по пятницам.
И все бы ничего, но даже в последний рабочий день на неделе они не могут получить помощь. Сначала до врачей невозможно дозвониться, а потом их просто нет на рабочем месте.
«Полгода не могли попасть на УЗИ, пока не пошла к заведующей и не устроила скандал. К нефрологу уже год попасть не можем», — сообщила саратовчанка.
В региональном Минздраве не дали полноценного ответа, лишь посоветовали, куда звонить дальше. Но получается какой-то замкнутый круг звонков. А ребёнок все еще не может получить необходимую медицинскую помощь.
Интересно, а в Саратовской области есть хотя бы одна сфера, которой регион может гордиться? А то и в социальной, и в экономической такой же провал, как в здравоохранении.
Жители Саратовской области продолжаютжаловаться на слабую систему здравоохранения в регионе. В этот раз помощь врача не могут получить не только взрослые, но и дети.
По словам саратовцев, в Энгельсской городской детской поликлинике № 1 невозможно записать ребёнка на приём. Работники медучреждения говорят жителям, что приём детей возможен только по пятницам.
И все бы ничего, но даже в последний рабочий день на неделе они не могут получить помощь. Сначала до врачей невозможно дозвониться, а потом их просто нет на рабочем месте.
«Полгода не могли попасть на УЗИ, пока не пошла к заведующей и не устроила скандал. К нефрологу уже год попасть не можем», — сообщила саратовчанка.
В региональном Минздраве не дали полноценного ответа, лишь посоветовали, куда звонить дальше. Но получается какой-то замкнутый круг звонков. А ребёнок все еще не может получить необходимую медицинскую помощь.
Интересно, а в Саратовской области есть хотя бы одна сфера, которой регион может гордиться? А то и в социальной, и в экономической такой же провал, как в здравоохранении.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from no
