Кристин Ромберг в своей книге о русском конструктивизме рассматривает агитатора Алексея Гана как главного протагониста и теоретика всего движения. Будучи в первую очередь политическим организатором во время революции и
в ранний советский период, Ган привнес в конструктивистский проект свои навыки «делания революции».
В подробном анализе, затрагивающем эстетическую и архитектурную теорию, историю науки и дизайна, социологию, феминистскую и политическую теорию, Кристин Ромберг предлагает нам рассмотреть версию модернизма, организованную вокруг радикального сглаживания иерархий, широкого понимания авторства и дискуссий об ограничениях в искусстве.

Автор книги Айзек Азимов (1919 - 1992) известен как американский учёный и выдающийся популяризатор науки с мировым именем, автор около 500 научно-популярных, фантастических и исторических изданий.
Не все знают, что великий фантаст был по образованию биохимик, а по научному званию – доктор наук и профессор. Его книги
научно-популярной тематики менее известны чем его художественные (научно-фантастические) произведения, но не менее увлекательны. В данном случае, почти в приключенческом жанре описана история науки.
В книге "Путеводитель по науке" Азимов рассказывает о великих изобретениях и открытиях ученых. Вы узнаете, как развивалась наука на протяжении всей истории человечества. Как был изобретен маятник и что такое цепная реакция. И как люди, используя накопленные знания, создали магнитную ленту, фотографию, транзистор и, наконец, водородную бомбу.

В своей книге Дон Уайет обращается к ранее не изученной истории встреч китайцев с темнокожими народами. Самыми ранними и частыми были контакты с жителями Юго-Восточной Азии, в частности с малайцами, затем состоялось знакомство с африканцами. Согласно общепринятой точке зрения, это произошло в XV веке в ходе морских путешествий китайцев вдоль берегов Африки. Однако Уайет выдвигает гипотезу, в соответствии с которой китайцы общались с выходцами с территорий современных Сомали, Кении и Танзании за многие века до этого: более того, зачастую чернокожие в Китае оказывались в положении рабов.

В конкурсе "Самый веселый титул книги" мы бы поучаствовали.

В центре внимания автора — общественное движение в России рубежа XIX–XX вв. Оно сложилось на стыке политического и неполитического. Сравнительно немногочисленные объединения земцев, литераторов, профессоров, земских служащих и др. способствовали консолидации той незначительной части общественности, внутри которой шла циркуляция политических идей и информации. Само по себе существование этих «площадок» стало катализатором политических процессов в России конца XIX в. В сущности, именно там встал вопрос о выработке общего политического языка, о политической самоидентификации, о первых экспериментах в области партийного строительства. Монография посвящена скорости и масштабам этого процесса, скоротечном преодолении кружкового этапа и обретения нового инструментария мобилизации общественности, конвертации неполитического в политическое.

Вот какой Хармс! — говорю я и тут же обрываю себя: а какой? Кроме внешнего облика — одежды, выражения лица, — в чем все авторы воспоминаний, в общем-то, сходятся, — он у каждого мемуариста свой, новый, другой. Иной Хармс. Как же так? Разве так бывает? Но любой художник-портретист, представляя зрителю портреты одного и того же человека, сделанные в разное время, скажет: что́, не очень похож? Но это уже другой час дня, другое освещение. Что же говорить о  р а з н ы х  художниках, которые писали одного и того же человека в  р а з н ы е  г о д ы. И мемуаристы, чьи воспоминания представлены на этих страницах, видели Даниила Хармса в разные годы, и он не мог быть на протяжении полутора десятилетий (основной охват времени) одним и тем же, неизменным Даниилом Ивановичем.
Всё это как бы само собой разумеется. А вот что не столь очевидно.
Все мемуаристы сходятся в том, что Даниил Иванович Хармс был человек необыкновенный. И все, кто вспоминал о нем, чувствовали это уже тогда, когда его знали. Но вот незадача, — чувствуя, понимая, никто из них не озаботился в свое время что-то записать, с ним связанное (исключение — Корней Чуковский), никто не сослался на свой дневник или что-то подобное. «Если бы мы знали, что он будет так интересовать всех, — говорили мне, — мы бы, конечно, записали для памяти что-то... А так, это был наш друг, знакомый, обаятельный Даня, Даниил Иванович, с которым мы виделись часто, — что же тут фиксировать?..» Вот такое расхожее объяснение.

Серж Жонкур. Тепло человеческое

Очень популярный во Франции, яркий роман о сельской жизни и семейном воссоединении.

После того как сестры уезжают в город, Александр остается управлять семейной фермой. Он старается соблюдать традиции, производя мясо высочайшего качества, но мир постоянно меняется, грозя лишить фермеров дохода. И вот однажды, в чрезвычайной ситуации, семья, давно разучившаяся понимать друг друга, снова собирается под одной крышей. А к ним еще прибиваются три дружелюбных щенка, которых разыскивают бандиты. Сможет ли дом объединить тех, кто уже давно привык жить своей жизнью? И что сильнее всех напастей и трудностей мира?

М. Кузмин. Смерть Нерона

Драматический шедевр Михаила Кузмина «Смерть Нерона»(1929) читателю едва ли известен. В узких кругах любителей русского модернизма у него сложилась репутация захватывающего, но загадочного высказывания, ведь изображая Нейрона и его «двойника», русского писателя Павла Лукина, Кузмин прибегает к эзопову языку.

Всеволод Гаршин. Красный цветок

Семейная драма в детстве, участие в Русско-турецкой войне, психическое расстройство, самоубийство… так сложилась жизнь русского писателя Всеволода Михайловича Гаршина ( 1855-1888). В своей прозе автор сконцентрировал морально-нравственные вопросы, мучившие его. Тексты необыкновенно аллегоричные и пронзительные, подсвечивают пороки общества и больно сталкиваются с реальностью. «Красный цветок» - один из самых известных рассказов Гаршина. Главный герой, одержимый идеей искоренить все зло мира, решает, что оно сосредоточено в ненавистных красных цветах…

Виктория Ллойд-Барлоу. Маленькие птичьи сердца

Сандей живет в небольшом городке. Ей сложно общаться с людьми, поэтому она ищет подсказки, как вести беседы и принимать гостей, в справочнике по этикету и сицилийском фольклоре. Близкие отношения у нее лишь с дочерью, но Долли уже шестнадцать, она вот-вот выпорхнет из гнезда, и Сандей заранее переживает об этом… Это пронзительная история о родительстве, одиночестве и о том, что цена доверия между людьми всегда высока…

Проклятый Петербург: сборник рассказов ( Леха Никонов, Алексей Поляринов, Антон Секисов, Анна Козлова, Нургул Нурсагатова, Константин Сперанский, Алла Горбунова, Максим Тесли)

Петербургская готика неисчерпаема, и в нее, помимо сумрака и безысходности, вписана гоголевская ехидная ухмылка. В этом сборнике, ведущие современные авторы, чей стиль близок издательству «Все свободны», представили каждый свою версию петербургского мифа: здесь закручиваются временные петли, на Васильевском острове наступает локальный конец света, а мертвые поэты ходят по барам на улице Некрасова. Эта книга может стать вашей метакартой доя перемещений по темной, мистической стороне города дождей и ветров…

Джером Блум, профессор Принстонского университета, прослеживает историю взаимоотношений русских землевладельцев и крестьянской общины с времен варяжского вторжения до отмены крепостного права. В своем монументальном и вместе с тем новаторском труде Блум описывает типы земледелия и особенности ведения хозяйственной деятельности на обширных территориях страны, виды и устройство сельских поселений и господских усадеб, систему взимания налоговых сборов и податей. Автор освещает не только аграрные вопросы, но и жизнь народа и дворян, и землепашцев, рассматривает причины возникновения крепостного права и делает вывод, что закрепощение крестьян определило экономическое и социальное развитие государства и сформировало его политическое устройство.

Эта книга отправит вас в удивительное и даже немного шокирующее путешествие по истории шарлатанства в медицине от древних времен до пандемии COVID-19. Средневековые способы врачевания сегодня выглядят абсурдно. Но будьте осторожны! Современный мир переполнен фальшивой медицинской информацией, которую распространяют самозваные авторитеты. Уверены ли вы, что сумеете отличить правду от мистификации?
Прочитав эту книгу, вы исследуете сложный путь медицины между заблуждениями и открытиями и научитесь осознанно воспринимать медицинскую информацию, избегая слепой веры в знания, которые кажутся очевидными.
Основные темы книги:
рождение классической медицины;
возникновение анатомии и сомнительные методы средневековой терапии;
на грани медицины: как возникло шарлатанство;
популярные в Средневековье методы лечения;
святые целители и цари-чудотворцы: мощи и «чудотворные прикосновения»;
«чудодейственные» лекарства современной эпохи.

Идея конца капитализма сегодня обсуждается особенно активно. Социализм в США и в странах Европы переживает очередной ренессанс: людям больше не придется сдавать себя в аренду работодателям, ведь производство будет автоматизировано, а безусловный базовый доход позволит не думать о труде как о способе выживания. Казалось бы, коммунистический идеал «от каждого по способностям, каждому по потребностям» вот-вот воплотится в жизнь за счет современных технологий, а представители левых движений объединят всех униженных и отчужденных, чтобы свершить новую революцию… Однако этого не произойдет.
Философ Дмитрий Давыдов проводит тотальную ревизию популярных левых идей, чтобы показать, что многие из тех, кто прямо сейчас борется за права эксплуатируемых и угнетенных, сами того не понимая, лишь отстаивают привилегии новых «посткапиталистических» элит. А в ситуации, когда одни социальные группы существуют за счет других, социализм невозможен.

Почему русская экспансия в Сибирь, начавшаяся с потерь и даже трагикомедий, увенчалась успехом. Кто такие "девки кортомные" и зачем протопопа Аввакума сослали завоёвывать Китай. Как один китаец стал русским казаком и едва не спровоцировал войну с Пекином. Неизвестная Северная война Петра I против коряков. Как бисер смог победить чукотских витязей в костяной броне.Насколько тяжелым было похмелье от водки из борщевика и как соболь с белкой заменяли России нефть и газ. Всё это и многое другое расскажет историк Алексей Волынец в новой книге о русских первопроходцах.

Саймон Морли. Семь ключей к современному искусству

Все великие произведения искусства - скорее аморфные организмы, существующие в экосистеме, чем устойчивые неподвижные объекты . Они обладают способностью неограниченно приближаться к нам из своего первоначального местонахождения на физическом, интеллектуальном, эмоциональном, духовном, практическом, социальном, образовательном, институциональном и финансовом уровнях, взаимодействуя при этом с другими произведениями. Встреча с искусством - это гораздо больше, чем способ провести свободное время или пополнить исторические и теоретические познания. Вполне возможно, это способ выживания.