Когда я только пришла в адвокатуру (вернее, только засобралась туда), я с удивлением обнаружила, что моя фамилия совпадает с фамилией президента Федеральной палаты адвокатов.
Это доставляло мне немало весёлых минут.
Даже вот на вступительном экзамене, когда я, будучи первой на получение билетов, бодро и звонко рапортовала "Пилипенко, билет номер восемь", очередь у меня за спиной хором вздохнула, а один будущий коллега звучно протянул «ну, поняяяятно...».
Потом я много раз наблюдала среди коллег вежливое дистанцирование и явное стремление не ляпнуть лишнего в моем присутствии. Ну и ехидное «конечно, это же не простой адвокат» – правда, это никогда не в лицо, а за спиной и лучше всего в фейсбуке.
Пару лет назад в ФПА сменился президент, и я уж думала, что моя фамилия больше никого волновать не будет. Но нет: буквально недавно в СИЗО меня спросили, зачем я с такой родословной хожу по изоляторам.
А у меня адвокатская родословная не то что нулевая, а почти даже отрицательная. Так что было бы даже обидно, если бы не было смешно.
Интересно, есть ли сейчас среди российских адвокатов кто-то по фамилии, например, Плевако, и как им работается в связи с этим.
Когда я только пришла в адвокатуру (вернее, только засобралась туда), я с удивлением обнаружила, что моя фамилия совпадает с фамилией президента Федеральной палаты адвокатов.
Это доставляло мне немало весёлых минут.
Даже вот на вступительном экзамене, когда я, будучи первой на получение билетов, бодро и звонко рапортовала "Пилипенко, билет номер восемь", очередь у меня за спиной хором вздохнула, а один будущий коллега звучно протянул «ну, поняяяятно...».
Потом я много раз наблюдала среди коллег вежливое дистанцирование и явное стремление не ляпнуть лишнего в моем присутствии. Ну и ехидное «конечно, это же не простой адвокат» – правда, это никогда не в лицо, а за спиной и лучше всего в фейсбуке.
Пару лет назад в ФПА сменился президент, и я уж думала, что моя фамилия больше никого волновать не будет. Но нет: буквально недавно в СИЗО меня спросили, зачем я с такой родословной хожу по изоляторам.
А у меня адвокатская родословная не то что нулевая, а почти даже отрицательная. Так что было бы даже обидно, если бы не было смешно.
Интересно, есть ли сейчас среди российских адвокатов кто-то по фамилии, например, Плевако, и как им работается в связи с этим.
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. READ MORE
from us
