Мой лондонский друг С. часто цитировал мне Оскара Уайльда: If you are tired of London, you are tired of life.

Спустя развод, продажу шикарного офиса на Уордор-Стрит и полугодового турне с соло-концертами (С. – пианист и композитор) он теперь цитирует Уайльда иначе: If you tired… you are fucked.

Читала недавно пост из замечательного канала про моделинг – про «проверку на вайб».
Всё то же самое – ВСЁ ТО ЖЕ САМОЕ – справедливо про работу в кино.

Мне присылают текст, стоит вопрос, искать редактора автору, или сразу нахуй с пляжа. Спрашиваю, а кто автор? Отвечают, ну вот мальчик такой-то, работал там-то, вот тебе контакт, можешь с ним лично поговорить. Вбиваю контакт в телегу и вижу – а мальчик уже писал мне (мы не знакомы, через канал писал). Год назад. Мелкую какую-то гадость сказал про людей, с кем работает, мол, все гондоны, индустрия шлак. (Два года спустя он всё ещё здесь. Но это опустим.)

Понятно, что решение по мальчику не будет приниматься на основе того, что он написал мне год назад (может, он бухал, может, у него в этот момент что-то случилось). Но вот передо мной вопрос: мне выходить на связь и уговаривать что-то поделать с текстом человека, который в стрессовой какой-то ситуации выбирает пойти излить говно куда-то вовне? Который допускает себя в ситуацию, когда от злости его перекрыло уже настолько, что на проф приличия уже, в целом, можно положить с прибором? Понятно, что изначально смотрим на качество текста. Допустим, оно нормальное – но не космос. Стоит брать в близкую работу человека, который, ну, скажем так, не вайбит?

Окей, надо быть этичным, добрым, поддерживать молодые таланты, etc. Делаем скидку на талант?

А если таких решений – по авторам – надо принять подряд 20? 20 проблемных авторов берём?

…

Ну, вы поняли.

Ребята, если вы устали, если вас всё затрахало, отказы/невыплаты/компромиссы/коллеги – что угодно – ваша задача себя приголубить и отдохнуть. Возьмите себя на ручки сами. Вайбить – это тоже часть работы. Не только нашей работы – почти любой работы фрилансера.

Поговорила отдельно с одной из героинь вот этого поста – девятнадцать лет, ноги от ушей, красивущая просто ужас. Саммари вот.

Ой, ну то, что он [М(48) – прим. ред.] говорит, так это типичная мужская клиентская точка зрения. Почему в 30 уже нет женщин тренеров? Да потому что бегать по корту реально задалбывает. Это ж физически изматывающая профессия. Я когда профессионально играть закончила – так я выдохнула, что слава тебе Господи, больше не надо 6 часов в день подыхать на тренировках. Почему на каких-нибудь фабриках, где надо физически тяжелую работу делать, становится меньше мужчин после 40? Да потому что тело устаёт, мы все люди. Со временем ищешь, естественно, где полегче можно заработать. Будь ты хоть женщина, хоть мужчина, хоть кто.

Я с клиентами никогда не спала, хотя предложения – предложения есть. Но одно дело, что они есть, а другое – что ты с ними делаешь. Если ты такое предложение принимаешь – об этом тут же знает вся теннисная Москва. Мужчины-клиенты такую информацию в себе не держат, друг с другом с удовольствием делятся.

Многие мужики говорят: иди, купи себе что-нибудь в магазе, шмот какой-нибудь [это про теннисные специализированные магазинчики в теннисных центрах]. Я один раз сказала, а чё не Dior, может, там что-нибудь купим? Ну и всё, вопросов не было ко мне больше. Так же с ним играем иногда.

Благодаря теннису я получила предложение о работе мечты. И не спала за него совершенно ни с кем. Ну да, человеку, который мне помог, я нравилась. Но и только. У него была возможность помочь – и он помог. На теннис в хорошие центры ходит мало финансово беспомощных мужчин. Кто-то из них нормальный, и для них помочь – это мелочи. Кто-то стрёмный по-человечески – и там только ужасы всякие тебя ждут, если начнёшь общаться. Всё как везде – только вот бедных нет здесь.

#ресерч

Октябрь дался мне тяжело: летняя усталость дала о себе знать. Сентябрь как-то на зубах дотянула, а в октябре просто обрушилась. Сил ни на что не было, вставала с трудом, ложилась с трудом, всё между этими точками – тоже без энтузиазма.

В итоге:
– После долгого и сложного обдумывания приняла решение уйти работать домой. Много лет я снимала себе рабочее место в шикарном пространстве на Белорусской, но летом в него въехал офис Сбербанка Страхования Жизни. Теперь в телефонных будках иногда рассыпана гречка из чьего-то ланча, а в переговорках люди по выходным спят. (Если когда-нибудь на проекте будет интеграция со Сбером, я быстро сотру этот пост и сделаю вид, что его никогда не было.)

– Написала примерно 50 интеграций крупных российских брендов в сериалы. Познала сложности взаимодействия с брендами: «Если герой пьёт наш сок, то он должен пить его с удовольствием и на фоне чего-нибудь красивого, например хотя бы Лувра, и не после алкоголя, когда вкусовые рецепторы уже притупились, а прямо рано утром. И у него должно быть хорошее настроение. И желательно что-нибудь красивое ещё в кадре поставить, например, балкон или рояль». (В этот момент производство говорит, естественно, что у них осталась одна смена, она ночная и в гараже. И герой в ней плачет.)

– Решила воспринимать осенне-зимний сезон как объективно существующее время спячки и зажировки. Солнышка нет, холодно, грустно, невозможно серию быстро написать. Честно говоря, невозможно её даже быстро прочитать. Сложно её даже открыть. Трудно даже об этом подумать.

А вы как справляетесь?

#лайфстайл

Когда видишь, что кое-кто с корочкой ГИТИСа, Милославской-Старшенбаум в категории бывших пассий и несколькими сотнями тысяч рублей за смену рифмует «греются» и «вспотеются», на душе становится теплее.

Очень люблю, когда какой-нибудь начальник (в нашем случае это, конечно, продюсер) для разрешения конфликта в духе «разберитесь там как-нибудь сами» пересылает воюющим сторонам сообщения, которые они ему шлют про ситуацию. Люди потом не разговаривают годами, проклинают друг друга до 7 колена, затачивают томагавк и ходят с ним до старости.

Ещё люблю, когда проблема в процессе передачи из уст в уста приобретает масштаб. Недавно был у меня вопрос к художнику. Ну как вопрос. Провокационный квесчн типа «ёпта, может, согласуем, что мы делаем-то». На вопрос мне художник несколько дней не отвечал (потому что был в эскизах, как выяснилось). Я где-то впроброс в офисе ляпнула: «Чего-то вопрос-то не решается, ничего не понимаю, что происходит». Дальше через пару итераций слух дошёл до продюсера, в итоге, глубокой ночью он позвонил художнику с вопросом, какого хуя (и дальше много эмоций и непечатного – намного более непечатного, чем слово «хуй»). Не знаю, почему это приобрело такую форму, может, продюсер ехал с футбола, где его команда проиграла. Или, может, впилился на своей оранжевой Феррари в стену гаража. (Кстати, привет всем, кто когда-либо впиливался в стену гаража! Я с вами.)

Мы никогда этого не узнаем.

Ну, в общем, назначает мне художник-постановщик на следующий день встречу, приходит на неё и говорит: НУ ТЫ И СУКА. Потому что он накручен уже продюсером, он ночь не спал, расстраивался и выдёргивал на нервах дорогие брови.

И дальше что? Правильно.

Я – утешаю худпост, говорю, не слушай всяких там (продюсеров зачёркнуто), мы тут про высокое искусство, а они вообще этого не понимают, ты просто лучший, всё супер будет.
Я – заверяю офис, что всё окей, всё нормально, мы обо всём договорились, вопрос решён, конфликт (теперь это уже конфликт) исчерпан.
Я – прошу продюсера больше НИКОГДА не выступать с дипломатическими миссиями пожалуйста-пожалуйста just fucking don’t.

(«Я овен, – сказал мне продюсер. – Я не могу иначе». «Понятно» – сказала я.)

А ведь по моей изначальной мысли, рабочая обидка была моя! Меня должны были утешать и защищать! За меня должны были наладить коммуникацию!

Чтоб я ещё раз сделала этот заход наверх «помогите наладить рабочий процесс, Х меня не слушает».

Нет уж. Нет-нет-нет.

Никогда. #люблю

Разговаривала вчера с дружественным продюсером и записывала себе в молескин очередные мудрости (которые, естественно – точка зрения).

На этапе монтажа сценарий перестаёт существовать в качестве Священной книги. Режиссёр монтажа внимательно-превнимательно начинает читать сценарий только в двух случаях:
– он любит читать
– ему нечем заняться
– аудио-визуальный материал совершенно не клеится и разобраться в нём без текста нельзя.

На этапе монтажа надо в принципе уметь сказать сценарию «до свидания». Возможно, получилась другая история – не та, что была написана. Это не идеальная ситуация, но так бывает.

Хоть один раз посмотрев, как монтируются фильмы, начинаешь совершенно по-другому писать. Потому что почти всегда видно, что будет вырезано. Вся вода пойдёт под нож, если ты не Тарковский.

Ты не Тарковский.

Когда второй режиссёр говорит про перехрон, не верь. Не будет перехрона, потому что см. выше.

Ты не Тарковский.

#записываю

Однажды мы писали сериал. Месяца за два до мотора был утверждён режиссёр. Он пришёл и сказал: у нас крутой проект или что. Дорогой сериал должен дорого выглядеть. Локации должны быть – чумовые!

И затребовал линию, которая бы развивалась на огромном хлебобулочном производстве. Как «Танцующая в темноте» – только нарезные батоны и улитки с изюмом. Миллион квадратных метров, чтобы был виден масштаб. И ещё второй свет! Чтоб все просто умерли от красоты кадра!

Сценарная группа сказала охуеть «так точно» и вписала искомую локацию примерно везде. Интерьер, натуру, подводки, отсылки в диалогах. Всё как было велено. Мы были очень исполнительные ребята.

Съёмки стартовали – а пекарные производства начали отказывать. Ну потому что любое хлебобулочное производство с утра до вечера занято – сюрприз – производством булок. Им там вообще не упёрлась в их процессах съёмочная группа ни в каком виде. Даже с санкнижками, даже обещающая быть быстрой, как гепард, и незаметной, как индейцы Тигровой Лилии. А ещё выяснилось, что на производствах тайно используют ныне санкционный разрыхлитель теста 30 тонн в сутки – и, конечно, дико боятся, что это попадёт на камеры. Ты приходишь к хлебному директору и говоришь ему: «Уважаемый, у вас есть шанс сделать вклад в российский кинематограф! Вдобавок мы заплатим». А он тебе отвечает: «Чуваки. Я же сяду». (И его можно понять.)

Съёмки шли – хлебобулочные смены сносились всё дальше и дальше. Все задолбались искать контакты в пекарной индустрии. У второго режиссёра развилась аллергия на мучное. Режиссёр, затребовавший эти булки, был всё ещё жив только по одной причине: убить его бы уже не помогло – всё равно на этом этапе хлебобулочную локацию вырезать из истории было нельзя.

В итоге мы из ситуации, конечно, вышли.

Но я навсегда запомнила: режиссёр хочет завод, порт, док, подводную лодку, съёмки в космосе?

Пусть летит в космос сам.

Админ посмотрела Преступление и наказание и всем рекомендует. Четвёртая серия для меня забуксовала, но я и в книге эту часть не люблю. А три первые затягивают как морок.

Музыка – просто отвал башки.
На Снигирь можно смотреть бесконечно.

Театральщина, конечно, но какая!

Поздравляю Владимира и Анастасию Мирзоевых, @vladimir_maslov, всех актёров и миллион причастных, создававших этот токсидермический библейский Петербург.

Смотреть обязательно. Ночью.

Я тут, знаете, была в отпуске. Первый раз за 3 года ничего не делала целую неделю – вообще ничегошеньки, ни одной сцены не поправила, ни одной строчки не написала. Флоатинг сознания. Мне было так физически хорошо, что я до сих пор не понимаю, как я жила предыдущие сотни дней, а главное, зачем.

Моей новой целью по жизни стало не работать так больше никогда.

По-моему, на Сейшельских островах я оставила все амбиции по жизни и заботы о фильмографии.

А что было за неделю до того, как я уехала? Мне позвонил продюсер и сказал, что я написала самый плохой текст в своей карьере. Самый бездарный и бессмысленный. И я страшно расстроилась, потому что он мне очень тяжело дался, писала я ночами, спала мало, ну и всё такое прочее – а ничего не получилось. Там в этот момент много чего в одну точку сошлось, и я обрыдала все 5 этажей производственного корпуса Мосфильма. Мне какая-то добрая женщина даже водички вынесла и курабье. Говорит, да он к тебе вернётся, что ты плачешь. Я такая, кто? Она говорит: «Проект». Я говорю, а я думала, вы про мужика какого-нибудь. А она мне отвечает: если б у нас тут девки из-за мужиков рыдали, было б вообще нормально всё в стране.

В общем, что хочу сказать. Мне психиатр сказал, что если я не буду отдыхать, он мне сразу подарит карту лояльности имени себя. Я говорю, я и так вам очень лояльна. А он говорит: ничего не хочу знать, езжайте на Сейшелы! Замечательный мужчина.

Короче, всё, это веха! Я свернула с пути трудоголизма пока не знаю куда. Это стало возможным потому, что у меня три классные команды авторов.

И пусть теперь упахиваются они! Хихихи.

#безднаиронии

Последний месяц был богат на события. Во-первых, ген продюсер сказал, что писать я осенью стала из рук вон плохо, поэтому теперь буду

(приготовьтесь)

только руководить авторами. В целом, я реально подвыдохлась за год и вообще благодарна, что меня не убрали к чертям собачьим из команд в принципе. Но «ты всё последнее время делаешь фигово, и поэтому ты будешь руководителем»… Isn’t it, так сказать, ironic.

Зацените, между прочим, мою честность. Я могла бы вам про успешный успех вещать, а говорю, как есть. Никто вам больше такого не расскажет! Я всё 3 месяца делала откровенно хуёво, и меня повысили!

Вот поэтому у нас такое кино. (Ирония, ирония, ирония.)

Ладно. Теперь, в общем, моя профессия теперь – это креативный мэппинг проектов. Вечный big picture. Потом раздача заданий, уточнение big picture. Ну и потом переделка всего руками, если надо (всегда надо). И тайминги.

Короче, я пока вообще не представляю, что я делаю.

Надо канал, что ли, переименовать. Бедный Скорсезе, где моя жизнь, а где он.

Во-вторых, я вколола ботокс.

Но знаете ещё. Я подумала. Вот если я соберусь книжку писать, то это ж хорошо, что я не буду некоторое время писать сценарии – особенно, в таком темпе, как в 2023-2024. А то так можно начать ненавидеть буквы.

В общем, как вы там? Ёлочку поставили?

#безднаиронии