Telegram Group & Telegram Channel
Круги онкологического ада

53-летней рязанке светила региональной медицины сначала не смогли поставить диагноз, а потом отказались обеспечить жизненно важными лекарствами женщину, страдающую лимфомой в 4-й стадии

В марте этого года Рязань посетил министр здравоохранения России Михаил Мурашко. Итог визита можно уместить в одном предложении. Бесконечные жалобы недовольных жителей региона утонули в лучезарных улыбках чиновников и их докладах высшему начальству о том, какие успехи и прорывы происходят в областной медицине.

«Сегодня кардинально меняется материально-техническая база учреждений: недавно открыт онкодиспансер, 17 новых подразделений медорганизаций, в 2024-25 годах еще 45 медобъектов будут введены, идут капитальные ремонты, поставлено более 1,4 тыс. единиц медизделий, 150 единиц автотранспорта…» – примерно так звучали бравые реляции функционеров от здравоохранения. 

Губернатор Малков, в том числе и во время вояжа московского гостя, неоднократно называл высокое качество медицинского обслуживания личным приоритетом. А дальше… 

Глава региона и федеральный министр разъехались по своим рабочим кабинетам выстраивать стратегию и подгонять под нее тактику, а наивно надеющиеся на чиновное волшебство рязанцы снова остались один на один со своими нерешаемыми медицинскими проблемами, избежать которых иногда возможно только в двух случаях – либо не болей, либо умри.

Медикаментозный квест

Историю, которая легла в основу этой публикации, вполне можно считать наглядной иллюстрацией того, что происходит в рязанском здравоохранении, но не афишируется перед федеральными бонзами. Пациентка 53-х лет (полные данные есть в редакции) заболела еще в 2021-м. Долгое время врачи никак не могли поставить диагноз.

Начались хождения по кабинетам, а точнее – изматывающий марафон. К каждому специалисту нужно сначала записаться, потом ждать, когда позовут на диагностику, и, наконец, томиться в неведении относительно результата. Пациентке сделали биопсию, итог процедуры не показал ничего страшного, а больной все хуже и хуже. Позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ КТ) по полису делают только при наличии диагноза, а чтобы его поставить, нужно сделать уже упомянутое исследование, которое стоит около 50 тысяч. В декабре 2023-го женщина прошла еще одну биопсию – и снова «ничего плохого».

Отчаявшись, больная с дочерью едут в столицу, в онкологический институт имени Герцена. Там сразу заявляют, что рязанской лаборатории доверия нет, и просят привезти «стекла» на анализ к ним. И находят причину, поставив диагноз Лимфома Ходжкина 4 (!) стадия. Заметим, что с момента первых жалоб пациентки прошло больше двух лет.

В Москве назначают лечение и отправляют женщину в родной регион, обещая связь с рязанскими коллегами в процессе лечения. Так больная попадает в отделение химиотерапии Областной клинической больницы (ОКБ), где ей предстоит пройти 6 (или 8) курсов. Конечно же, никакого постоянного контакта с московскими коллегами там не практикуют.

На 4-м курсе выясняется, что лекарства для химиотерапии в стационаре нет. К поискам медикаментов подключается сначала дочь, потом друзья. Нашли нужное средство в одной-единственной аптеке Москвы – в остатках. Съездили, купили. Отправили жалобу в страховую компанию с требованием возместить потраченные средства.

Кстати, отсутствие возможности лечиться в своем регионе, если мы говорим об онкобольных, является основанием для выдачи направления в федеральный центр, но с этим тоже проблема, ведь чиновники областного Минздрава регулярно отчитываются, что «у нас в Рязани все есть!». Да и в столичных институтах и клиниках врачи удивляются и ни за что не хотят верить, что в крупном стационаре соседнего региона нет лекарств для химиотерапии.

На следующем курсе «химии» история повторилась, но отсутствовали уже два препарата. На этот раз лечащий врач предупредил, что лекарства нет… в России. И снова помог друг. На просторах интернета была найдена московская фармацевтическая компания, менеджер которой сообщил, что нужные медикаменты есть, но нет аукционов на закупку.

Читать полностью

Продолжение 👇



group-telegram.com/novgaz_rzn/11946
Create:
Last Update:

Круги онкологического ада

53-летней рязанке светила региональной медицины сначала не смогли поставить диагноз, а потом отказались обеспечить жизненно важными лекарствами женщину, страдающую лимфомой в 4-й стадии

В марте этого года Рязань посетил министр здравоохранения России Михаил Мурашко. Итог визита можно уместить в одном предложении. Бесконечные жалобы недовольных жителей региона утонули в лучезарных улыбках чиновников и их докладах высшему начальству о том, какие успехи и прорывы происходят в областной медицине.

«Сегодня кардинально меняется материально-техническая база учреждений: недавно открыт онкодиспансер, 17 новых подразделений медорганизаций, в 2024-25 годах еще 45 медобъектов будут введены, идут капитальные ремонты, поставлено более 1,4 тыс. единиц медизделий, 150 единиц автотранспорта…» – примерно так звучали бравые реляции функционеров от здравоохранения. 

Губернатор Малков, в том числе и во время вояжа московского гостя, неоднократно называл высокое качество медицинского обслуживания личным приоритетом. А дальше… 

Глава региона и федеральный министр разъехались по своим рабочим кабинетам выстраивать стратегию и подгонять под нее тактику, а наивно надеющиеся на чиновное волшебство рязанцы снова остались один на один со своими нерешаемыми медицинскими проблемами, избежать которых иногда возможно только в двух случаях – либо не болей, либо умри.

Медикаментозный квест

Историю, которая легла в основу этой публикации, вполне можно считать наглядной иллюстрацией того, что происходит в рязанском здравоохранении, но не афишируется перед федеральными бонзами. Пациентка 53-х лет (полные данные есть в редакции) заболела еще в 2021-м. Долгое время врачи никак не могли поставить диагноз.

Начались хождения по кабинетам, а точнее – изматывающий марафон. К каждому специалисту нужно сначала записаться, потом ждать, когда позовут на диагностику, и, наконец, томиться в неведении относительно результата. Пациентке сделали биопсию, итог процедуры не показал ничего страшного, а больной все хуже и хуже. Позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ КТ) по полису делают только при наличии диагноза, а чтобы его поставить, нужно сделать уже упомянутое исследование, которое стоит около 50 тысяч. В декабре 2023-го женщина прошла еще одну биопсию – и снова «ничего плохого».

Отчаявшись, больная с дочерью едут в столицу, в онкологический институт имени Герцена. Там сразу заявляют, что рязанской лаборатории доверия нет, и просят привезти «стекла» на анализ к ним. И находят причину, поставив диагноз Лимфома Ходжкина 4 (!) стадия. Заметим, что с момента первых жалоб пациентки прошло больше двух лет.

В Москве назначают лечение и отправляют женщину в родной регион, обещая связь с рязанскими коллегами в процессе лечения. Так больная попадает в отделение химиотерапии Областной клинической больницы (ОКБ), где ей предстоит пройти 6 (или 8) курсов. Конечно же, никакого постоянного контакта с московскими коллегами там не практикуют.

На 4-м курсе выясняется, что лекарства для химиотерапии в стационаре нет. К поискам медикаментов подключается сначала дочь, потом друзья. Нашли нужное средство в одной-единственной аптеке Москвы – в остатках. Съездили, купили. Отправили жалобу в страховую компанию с требованием возместить потраченные средства.

Кстати, отсутствие возможности лечиться в своем регионе, если мы говорим об онкобольных, является основанием для выдачи направления в федеральный центр, но с этим тоже проблема, ведь чиновники областного Минздрава регулярно отчитываются, что «у нас в Рязани все есть!». Да и в столичных институтах и клиниках врачи удивляются и ни за что не хотят верить, что в крупном стационаре соседнего региона нет лекарств для химиотерапии.

На следующем курсе «химии» история повторилась, но отсутствовали уже два препарата. На этот раз лечащий врач предупредил, что лекарства нет… в России. И снова помог друг. На просторах интернета была найдена московская фармацевтическая компания, менеджер которой сообщил, что нужные медикаменты есть, но нет аукционов на закупку.

Читать полностью

Продолжение 👇

BY "Новая газета"- Рязань




Share with your friend now:
group-telegram.com/novgaz_rzn/11946

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp.
from us


Telegram "Новая газета"- Рязань
FROM American