На днях смотрела на ют интервью со священником, оно было посвящено теме смерти. Как вы понимаете, слово «смерть» было произнесено очень много раз. И каждый раз оно было «запикано». Соцсети мета (видимо, и другие уже тоже?) пессимизируют контент, включающий определённые слова — я так понимаю, причина в этом. И я размышляла о процессах, которые происходят с нами. Мы (эти ваши психологи) столько твердим сейчас о том, что теневые части, в том числе коллективные, надо ассимилировать, там много энергии, а вытесняя их, мы приближаем их неконтролируемый прорыв, и так далее. И вот, на фоне всего этого, теперь нельзя даже говорить слова «смерть», «секс», «война». То есть, можно, конечно, но тогда охваты пострадают. В соцсетях, где информация передается текстом, люди теперь пишут «$екс» и «см***ь», искажая их. А там, где говорят голосом, эти слова запикивают, как будто это ругательства. Понятно, с каким контентом борются таким образом. И понятно, что какая-то регуляция необходима. Но я, как аналитический психолог, не могу развидеть, что архетипические понятия стали вдруг в ряде соцсетей табуированными. Видеть, как запикивают слово «смерть», которое произносит священник, очень дико.
На днях смотрела на ют интервью со священником, оно было посвящено теме смерти. Как вы понимаете, слово «смерть» было произнесено очень много раз. И каждый раз оно было «запикано». Соцсети мета (видимо, и другие уже тоже?) пессимизируют контент, включающий определённые слова — я так понимаю, причина в этом. И я размышляла о процессах, которые происходят с нами. Мы (эти ваши психологи) столько твердим сейчас о том, что теневые части, в том числе коллективные, надо ассимилировать, там много энергии, а вытесняя их, мы приближаем их неконтролируемый прорыв, и так далее. И вот, на фоне всего этого, теперь нельзя даже говорить слова «смерть», «секс», «война». То есть, можно, конечно, но тогда охваты пострадают. В соцсетях, где информация передается текстом, люди теперь пишут «$екс» и «см***ь», искажая их. А там, где говорят голосом, эти слова запикивают, как будто это ругательства. Понятно, с каким контентом борются таким образом. И понятно, что какая-то регуляция необходима. Но я, как аналитический психолог, не могу развидеть, что архетипические понятия стали вдруг в ряде соцсетей табуированными. Видеть, как запикивают слово «смерть», которое произносит священник, очень дико.
BY Новокаин для души
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram.
from us
