НОВОСТИ-26

НОВОСТИ-26

ПРЕДЫДУЩИЙ ОТРЫВОК Линор Горалик, главный редактор «Новостей-26»: Как вам удается не терять надежду, что будущее окажется лучше настоящего, особенно в такие тяжелые времена? Екатерина Шульман, преподаватель, политолог: Знаете, мне кажется, что людям, которые…

ПРЕДЫДУЩИЙ ОТРЫВОК

Линор Горалик, главный редактор «Новостей-26»: Если бы лично вы, Екатерина Шульман, были подростком сейчас, вас бы интересовала политика?

Екатерина Шульман, преподаватель, политолог: Я была очень политизированным ребенком, — и в 13, и в 14 лет это был один из основных моих интересов. Вероятно, одна из причин тому — исторические обстоятельства моего детства. Я пошла в школу в 1985 году. Я выросла в обстановке постоянно расширяющегося пространства свободы — а не наоборот. Перестройка начиналась с движения педагогов-новаторов. Первым полем экспериментов была именно школа. Вся моя семья — педагоги, и поэтому меня очень интересовало социальное и политическое. Мне хотелось понимать, о чем говорят взрослые, и как можно скорее выйти из детского состояния, которое мне всегда казалось довольно унизительным (знаю, что это непопулярная точка зрения: наша культура велит нам считать детство наилучшим временем, и любить детское в себе, но я никогда ничего особенно привлекательного в этом не находила. Взрослым быть лучше, а лучше всего иметь профессию и осмысленное занятие; ничего этого у детей нет). Я хотела перейти в лагерь взрослых, а там говорили о политике и реформах, о свободе и литературе. Это было важно и интересно. Но надо помнить, что это было время, когда свободы становилось все больше. Если бы я жила, как сейчас, в обстановке схлопывающегося пространства свободы, не знаю, какой бы я была. Может быть, мне хотелось бы закрыться от любых социальных вопросов в чем-нибудь очень частном или умозрительном, как многие сейчас делают: изучают что-нибудь безобидное и мало кому нужное. Но мне кажется, что в любое время социально-политическое — это интересно, большие системы и большие процессы — это сложно и увлекательно.

Я понимаю тех, кто сейчас испытывает отвращение к политике. Сейчас и взрослому приходится очень тяжело, а юному человеку, наверное, еще тяжелее. Но всe же юные люди следят за политикой и интересуются ею, и меня это восхищает. Моей старшей дочери сейчас 16 лет. Нельзя не видеть, что это поколение политически воспитал Навальный. Он рассказал им, что политика вообще бывает. Он научил их политическому языку. Он объяснил им, что такое политическое действие. Это произошло с ними в возрасте, когда вообще рождается то, что писатель Герцен называл «общечеловеческий интерес», — интерес к чему-то, что выходит за пределы маленького тебя. У них был вождь, и его убили. Они этого не забудут.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

www.group-telegram.com/us/novosti_26_2022.com/695

2.3K viewsedited  Nov 8 at 13:27

ПРЕДЫДУЩИЙ ОТРЫВОК

Линор Горалик, главный редактор «Новостей-26»: Если бы лично вы, Екатерина Шульман, были подростком сейчас, вас бы интересовала политика?

Екатерина Шульман, преподаватель, политолог: Я была очень политизированным ребенком, — и в 13, и в 14 лет это был один из основных моих интересов. Вероятно, одна из причин тому — исторические обстоятельства моего детства. Я пошла в школу в 1985 году. Я выросла в обстановке постоянно расширяющегося пространства свободы — а не наоборот. Перестройка начиналась с движения педагогов-новаторов. Первым полем экспериментов была именно школа. Вся моя семья — педагоги, и поэтому меня очень интересовало социальное и политическое. Мне хотелось понимать, о чем говорят взрослые, и как можно скорее выйти из детского состояния, которое мне всегда казалось довольно унизительным (знаю, что это непопулярная точка зрения: наша культура велит нам считать детство наилучшим временем, и любить детское в себе, но я никогда ничего особенно привлекательного в этом не находила. Взрослым быть лучше, а лучше всего иметь профессию и осмысленное занятие; ничего этого у детей нет). Я хотела перейти в лагерь взрослых, а там говорили о политике и реформах, о свободе и литературе. Это было важно и интересно. Но надо помнить, что это было время, когда свободы становилось все больше. Если бы я жила, как сейчас, в обстановке схлопывающегося пространства свободы, не знаю, какой бы я была. Может быть, мне хотелось бы закрыться от любых социальных вопросов в чем-нибудь очень частном или умозрительном, как многие сейчас делают: изучают что-нибудь безобидное и мало кому нужное. Но мне кажется, что в любое время социально-политическое — это интересно, большие системы и большие процессы — это сложно и увлекательно.

Я понимаю тех, кто сейчас испытывает отвращение к политике. Сейчас и взрослому приходится очень тяжело, а юному человеку, наверное, еще тяжелее. Но всe же юные люди следят за политикой и интересуются ею, и меня это восхищает. Моей старшей дочери сейчас 16 лет. Нельзя не видеть, что это поколение политически воспитал Навальный. Он рассказал им, что политика вообще бывает. Он научил их политическому языку. Он объяснил им, что такое политическое действие. Это произошло с ними в возрасте, когда вообще рождается то, что писатель Герцен называл «общечеловеческий интерес», — интерес к чему-то, что выходит за пределы маленького тебя. У них был вождь, и его убили. Они этого не забудут.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

BY НОВОСТИ-26