Шарль Леконт де Лиль (1818 – 1894) Charles Leconte de Lisle
Балаганщики
Как зверя жалкого на солнцепек бросая, Что на цепи своей в мучениях скулит, Кто хочет, пусть душе израненной велит Бродить по мостовой с тобою, чернь тупая!
Мечтая, что он смех иль жалость возбудит, В бессмысленных глазах сиянье разжигая, Кто хочет, обнажись, сорви одежды рая, Что укрывают страсть и данный свыше стыд!
Я в гордости немой, в могиле неприметной Скорее в черноте исчезну беспредметной, Но не продам тебе ни свой восторг, ни боль.
Я не подставлю жизнь чужим глазам и слухам, Не стану я плясать на ярмарке – уволь! Не уподоблюсь я шутам твоим и шлюхам.
Les Montreurs
Tel qu’un morne animal, meurtri, plein de poussière, La chaîne au cou, hurlant au chaud soleil d’été, Promène qui voudra son cœur ensanglanté Sur ton pavé cynique, ô plèbe carnassière !
Pour mettre un feu stérile en ton œil hébété, Pour mendier ton rire ou ta pitié grossière, Déchire qui voudra la robe de lumière De la pudeur divine et de la volupté.
Dans mon orgueil muet, dans ma tombe sans gloire, Dussé-je m’engloutir pour l’éternité noire, Je ne te vendrai pas mon ivresse ou mon mal,
Je ne livrerai pas ma vie à tes huées, Je ne danserai pas sur ton tréteau banal Avec tes histrions et tes prostituées.
Шарль Леконт де Лиль (1818 – 1894) Charles Leconte de Lisle
Балаганщики
Как зверя жалкого на солнцепек бросая, Что на цепи своей в мучениях скулит, Кто хочет, пусть душе израненной велит Бродить по мостовой с тобою, чернь тупая!
Мечтая, что он смех иль жалость возбудит, В бессмысленных глазах сиянье разжигая, Кто хочет, обнажись, сорви одежды рая, Что укрывают страсть и данный свыше стыд!
Я в гордости немой, в могиле неприметной Скорее в черноте исчезну беспредметной, Но не продам тебе ни свой восторг, ни боль.
Я не подставлю жизнь чужим глазам и слухам, Не стану я плясать на ярмарке – уволь! Не уподоблюсь я шутам твоим и шлюхам.
Les Montreurs
Tel qu’un morne animal, meurtri, plein de poussière, La chaîne au cou, hurlant au chaud soleil d’été, Promène qui voudra son cœur ensanglanté Sur ton pavé cynique, ô plèbe carnassière !
Pour mettre un feu stérile en ton œil hébété, Pour mendier ton rire ou ta pitié grossière, Déchire qui voudra la robe de lumière De la pudeur divine et de la volupté.
Dans mon orgueil muet, dans ma tombe sans gloire, Dussé-je m’engloutir pour l’éternité noire, Je ne te vendrai pas mon ivresse ou mon mal,
Je ne livrerai pas ma vie à tes huées, Je ne danserai pas sur ton tréteau banal Avec tes histrions et tes prostituées.
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from us
