...И только Солнце снова будило его, дыша в висок.
Шептало: «Вставай, ведь такова твоя функция!
Во всех попутных мирах, где горит моё колесо
До поры, пока не вытек бензин!
Во всех попутных мирах, где горит моё колесо
До поры, пока не вытек бензин!» (с)

#солнце_взойдёт

В книге Маши Рупасовой про Марью Петровну Уткину папа предлагал измерять волнение в плюшевых медведях. Насколько сильно тревожишься – помещается ли медвежонок-волнушка в карман? Примерили с ученицей всех её подопечных – тревога размером с мягкого гуся выходит чуть не больше девочки, а вот с лабубу уже получше, а еще есть медведи, лисы (львы, орлы и куропатки).

У меня же в кадр, естественно, немедленно ворвался тупик Сигизмунд, который как тот мушкетёр, контрабандой покинул Камчатку, прижавшись к банкам с икрой, не боится ничего и меня всегда рад поддержать.
Капибара Якушев и енот Енот не в кадре)

#мои_любимые_читатели

... В Париже он приглашал друзей на обед – непременно роскошный – в ресторан Petit noulin rouge; выезжая из Парижа в Рим, заказывал себе в Риме личного повара; в Англии пил чай из русского самовара с руской же чёрной икрой. В Лондоне он заказывал отдельные кабинеты в лучших ресторанах, приглашал на обед друзей и гостей и, желая их удивить и порадовать, угощал супами из бычьих хвостов и черепахи. Толстого, приехавшего к нему в его Park-House, он потащил в ресторан, который тому показался заведением невысокого пошиба. Но это был молодой Толстой, то есть не тот, который годы спустя размачивал баранки в кипятке и носил дерюгу и сапоги. «я был в то время большим франтом, носил цилиндр, пальмерстон и проч.».

Но главным в этих собраниях людей вокруг Герцена и вместе с Герценом были не черепаховые супы и не шампанское, которое заказывалось ящиками и которое, громогласно хохоча, разливал по бокалам друг Герцена Кетчер, главным всегда был разговор, мысль, беседа.

*пойду размочу в кипятке бараночку...

#o_lishina_книги