Жемчужина в короне первой французской колониальной империи
При разговоре о потере Францией её владений, и соответственно, проигрыше Британии в борьбе за гегемонию, принято считать водоразделом Парижский мирный договор 1763 года, по которому французы лишались всех континентальных территорий в Северной Америке.
Так, в мир-системной оптике Семилетняя война представляется очередной неудачной попыткой французского претендента свергнуть британского гегемона и заодно демонстрацией сущностной неспособности первого это сделать (хотя, есть оптика другая, не столь финансо-центричная – концепция аббата Мабли, где статусы расставлены наоборот).
Впрочем, тогда французы сохранили свой самый ценный актив – Сан-Доминго (нынешняя Республика Гаити), с населением в пять раз больше отторгнутой Новой Франции. Для того, чтобы стала понятна ценность этой небольшой колонии следует сказать, что она обеспечивала до половины потребляемых в Европе сахара и кофе, а извлекаемые из неё французской короной доходы были сопоставимы с поступлениями из Нового Света короне британской.
Париж лишится «Жемчужины Антилл» лишь в 1803 году, когда после десятилетия чехарды, вызванной синергией недовольства темнокожего большинства и революционной ситуации в самой Франции, наполеоновские экспедиционныекрылатые гусары войска будут разбиты мятежниками. И вот уже после этого французы откажутся от попыток сохранения обширных владений в Западном полушарии, а недавно возвращённая испанскими младшими партнёрами Луизиана будет продана США.
При разговоре о потере Францией её владений, и соответственно, проигрыше Британии в борьбе за гегемонию, принято считать водоразделом Парижский мирный договор 1763 года, по которому французы лишались всех континентальных территорий в Северной Америке.
Так, в мир-системной оптике Семилетняя война представляется очередной неудачной попыткой французского претендента свергнуть британского гегемона и заодно демонстрацией сущностной неспособности первого это сделать (хотя, есть оптика другая, не столь финансо-центричная – концепция аббата Мабли, где статусы расставлены наоборот).
Впрочем, тогда французы сохранили свой самый ценный актив – Сан-Доминго (нынешняя Республика Гаити), с населением в пять раз больше отторгнутой Новой Франции. Для того, чтобы стала понятна ценность этой небольшой колонии следует сказать, что она обеспечивала до половины потребляемых в Европе сахара и кофе, а извлекаемые из неё французской короной доходы были сопоставимы с поступлениями из Нового Света короне британской.
Париж лишится «Жемчужины Антилл» лишь в 1803 году, когда после десятилетия чехарды, вызванной синергией недовольства темнокожего большинства и революционной ситуации в самой Франции, наполеоновские экспедиционные
Электротехника дается непросто. Скромные итоги главного технологического проекта Демократов https://mikaprok.livejournal.com/573589.html
Livejournal
Индустриализация своими силами
Приключение электроников Одно из главных приключений Демократов, начиная с 2009 года продажа целевой аудитории новой технологической революции. Электрокары (EV). Собственно, альтернативная энергетика и EV ключевые акценты избирательных кампаний Обамы и его…
Штришок к отмене «Америки, которую они потеряли».
В США 70-х шёл долгий ситком «Все в семье». Высмеиваемый главный герой Арчи Банкер – необразованный синий воротничок, ксенофоб, ретроград и антифеминист, который, однако, благодаря щедрой редистрибутивной политике, может позволить себе пригородный дом и жену-домохозяйку.
Будучи весьма популярным, именно этот сериал превратил angry white male в устойчивый троп, а в электоральную терминологию привнёс понятие «голоса Арчи Банкеров» для описания поддержки от соответствующей демографической группы.
К слову, не стоит недооценивать силу «соцреалистического» масскульта, особенно смакующего годами одни и те же мемы. Понять, как Люди работают может помочь дальнее чтение итальянского историка литературы Франко Моретти. Этот подход состоит в количественном анализе повторяющихся характеристик большого корпуса художественных произведений.
В данном случае вопрос по Моретти может выглядеть так: какая доля отрицательных персонажей телесериалов (с поправкой на длительность и популярность) за определённый промежуток времени имеет ту или иную «идентичность»? А исходя из ответа можно рассуждать, что же хотели этим сказать «мёртвые» авторы.
В США 70-х шёл долгий ситком «Все в семье». Высмеиваемый главный герой Арчи Банкер – необразованный синий воротничок, ксенофоб, ретроград и антифеминист, который, однако, благодаря щедрой редистрибутивной политике, может позволить себе пригородный дом и жену-домохозяйку.
Будучи весьма популярным, именно этот сериал превратил angry white male в устойчивый троп, а в электоральную терминологию привнёс понятие «голоса Арчи Банкеров» для описания поддержки от соответствующей демографической группы.
К слову, не стоит недооценивать силу «соцреалистического» масскульта, особенно смакующего годами одни и те же мемы. Понять, как Люди работают может помочь дальнее чтение итальянского историка литературы Франко Моретти. Этот подход состоит в количественном анализе повторяющихся характеристик большого корпуса художественных произведений.
В данном случае вопрос по Моретти может выглядеть так: какая доля отрицательных персонажей телесериалов (с поправкой на длительность и популярность) за определённый промежуток времени имеет ту или иную «идентичность»? А исходя из ответа можно рассуждать, что же хотели этим сказать «мёртвые» авторы.
Forwarded from Канал им. Хьюи Лонга | Z
Информация к размышлению
В 1935 году Демократическая партия, обеспокоенная судьбой Хьюи Лонга, организовала первый в истории США опрос общественного мнения для участия в президентских выборах.
В таблице справа вы можете увидеть, сколько штатов было бы "отдано" республиканцам в результате того, что Хьюи баллотировался бы независимо. Что касается результатов, то в то время они были истолкованы как признак того, что Хьюи действительно мог стоить демократам президентства, если не победить на выборах 1936 (если бы он правильно провел свою кампанию). Но даже по состоянию на 1935г он, как кандидат 3-ей партии мог взять приличное количество голосов.
В 1935 году Демократическая партия, обеспокоенная судьбой Хьюи Лонга, организовала первый в истории США опрос общественного мнения для участия в президентских выборах.
В таблице справа вы можете увидеть, сколько штатов было бы "отдано" республиканцам в результате того, что Хьюи баллотировался бы независимо. Что касается результатов, то в то время они были истолкованы как признак того, что Хьюи действительно мог стоить демократам президентства, если не победить на выборах 1936 (если бы он правильно провел свою кампанию). Но даже по состоянию на 1935г он, как кандидат 3-ей партии мог взять приличное количество голосов.
Насколько «конспирологическим» и маргинальным является взгляд на ВМВ как следствие англо-американских противоречий? На самом деле, в меньшей степени, чем может показаться на первый взгляд.
Так, в работе «Англо-американская кредитно-денежная политика и вражда в Европе и на Дальнем Востоке, 1919-1931» экономического историка Роберты Олберта Дайера можно прочитать следующее:
Следует, по крайней мере, задаться вопросом, почему японское вторжение в Маньчжурию состоялось именно в сентябре 1931 года. Безусловно, это произошло как раз в то время, когда возможность сильного англо-американского ответа была наименее вероятной. Хотя Лига осудила агрессию, без англо-американского сотрудничества не было никаких шансов сдержать Японию. Эти два совершенно разных события – отказ Великобритании от золотого стандарта и вторжение Японии в Маньчжурию – продемонстрировали крушение мечтаний британских, американских и японских финансистов о создании стабильного и процветающего мира. В 1930-х годах три державы в одностороннем порядке преследовали свои собственные узкие национальные интересы, вводя тарифы, участвуя в валютной конкуренции и усиливая напряженность, которая в конечном итоге переросла в войну, сначала в Китае, а затем в Европе.
Черчиллевская риторика долгое время маскировала тот факт, что англо-американский альянс, как и военное партнерство с Советским Союзом в период с 1941 по 1945 год, был удобным, но временным союзом конкурентов, вынужденных объединиться против общего врага. Важно, чтобы историк осознавал как причины, так и значение неспособности двух англосаксонских держав урегулировать свои разногласия в 1920-х годах. Ибо, несмотря на заявления о партнерстве и сотрудничестве, продолжающаяся борьба Великобритании и Америки за господство в Европе и Азии привела к нестабильности в Германии и Китае и способствовала возникновению экономических и политических кризисов, которые сделали военные решения привлекательными, а возможно, и неизбежными.
Так, в работе «Англо-американская кредитно-денежная политика и вражда в Европе и на Дальнем Востоке, 1919-1931» экономического историка Роберты Олберта Дайера можно прочитать следующее:
Следует, по крайней мере, задаться вопросом, почему японское вторжение в Маньчжурию состоялось именно в сентябре 1931 года. Безусловно, это произошло как раз в то время, когда возможность сильного англо-американского ответа была наименее вероятной. Хотя Лига осудила агрессию, без англо-американского сотрудничества не было никаких шансов сдержать Японию. Эти два совершенно разных события – отказ Великобритании от золотого стандарта и вторжение Японии в Маньчжурию – продемонстрировали крушение мечтаний британских, американских и японских финансистов о создании стабильного и процветающего мира. В 1930-х годах три державы в одностороннем порядке преследовали свои собственные узкие национальные интересы, вводя тарифы, участвуя в валютной конкуренции и усиливая напряженность, которая в конечном итоге переросла в войну, сначала в Китае, а затем в Европе.
Черчиллевская риторика долгое время маскировала тот факт, что англо-американский альянс, как и военное партнерство с Советским Союзом в период с 1941 по 1945 год, был удобным, но временным союзом конкурентов, вынужденных объединиться против общего врага. Важно, чтобы историк осознавал как причины, так и значение неспособности двух англосаксонских держав урегулировать свои разногласия в 1920-х годах. Ибо, несмотря на заявления о партнерстве и сотрудничестве, продолжающаяся борьба Великобритании и Америки за господство в Европе и Азии привела к нестабильности в Германии и Китае и способствовала возникновению экономических и политических кризисов, которые сделали военные решения привлекательными, а возможно, и неизбежными.
Forwarded from Записки галковскомана
"Когда до нас стали доходить первые вести о Французской Революции, я дразнил приверженцев разных политических Партий словами: «Бастилия пала. Да здравствует Бастилия!». С тех пор как начались те удивительно бессмысленные События, минуло сорок три года, и справедливость моих слов была подтверждена появлением новых Тираний и реставрацией старых. Поэтому я могу теперь сказать с абсолютной Уверенностью: «Привилегии пали, да здравствуют Привилегии». В основной своей массе люди не способны к Эмансипации и слишком глупы для того, чтобы управлять собственной Судьбой. Власть всегда будет в руках Тиранов и Олигархов. У меня весьма и весьма низкое Мнение о Пэрстве и Дворянах-землевладельцах; но сами они, по-видимому, ставят себя еще ниже. Они считают, что выборы лишат их Власти и Привилегий, тогда как я уверен, что даже с помощью той малой толики Благоразумия и Сноровки, какую отпустила им скупая природа, они легко смогут сохранить нынешние Преимущества. А коли так, пусть Чернь тешит себя Голосованием. Выборы — это бесплатный спектакль с Панчем и Джуди; Правители устраивают его, дабы сбить с толку своих Подданных".
Из речи лорда Хоберка, Пятого графа Гонистера, в защиту «Билля о реформе» 1832 года. Этот закон в три с половиной раза увеличил количество лиц имеющих право голоса в Англии и Уэльсе.
Из речи лорда Хоберка, Пятого графа Гонистера, в защиту «Билля о реформе» 1832 года. Этот закон в три с половиной раза увеличил количество лиц имеющих право голоса в Англии и Уэльсе.
Forwarded from Γρηγόριος Μιχαήλ
Первые 15 минут Fallout.London.
1) Вы одеты как чёрт, и венчает это дурновкусие цилиндр, ведь Англия — страна цилиндров. И пробковых шлемов (они должны идти дальше, видимо).
2) В обычном Фоллауте, вы через пару минут находите ствол, и жизнь начинает играть новыми красками, в Лондонском Фоллауте, вы в кромешной тьме деретесь со стаями ядовитых крыс при помощи кулаков. С — значит Страдай Смерд.
3) Привычный по Фоллаутам пип-бой превратился в магнитофон с экраном, по которому видно, что это фабричное дурновкусие из разряда «Жри, что дают».
(Напомнило карту с самодельным компасом и подсветкой, работающей от кроны в Metro.Exodus — но там это был честный колхоз без изысков, здесь же...).
4) ОЧЕНЬ. МНОГО. СИМВОЛИКИ.
Понятно какой, да.
И все это совмещено с символами Great Britain, и при выходе из бункера, где мы весело булькали в колбе (в подвале роскошного отеля, да) нас встречает парализующий (буквально — пока он говорит, мы стоим и WASD не работает :) голосСтаршего Брата Мистера Смита, объясняющего новоприбывшим, что почем.
5) Не в укор авторам — поскольку в сети, на данный момент лежит лишь частичный машинный русификатор, у вас есть прекрасная возможность поиграть за несчастного иммигранта, через пень колоду понимающего кокни крейзи бритишей с первых минут, творящих какую-то странную дичь.
Резюме: Потенциал велик, играть стоит, но доработка напильником нужна, как никогда, посему всем желающим имеет смысл выждать пару месяцев как минимум.
1) Вы одеты как чёрт, и венчает это дурновкусие цилиндр, ведь Англия — страна цилиндров. И пробковых шлемов (они должны идти дальше, видимо).
2) В обычном Фоллауте, вы через пару минут находите ствол, и жизнь начинает играть новыми красками, в Лондонском Фоллауте, вы в кромешной тьме деретесь со стаями ядовитых крыс при помощи кулаков. С — значит Страдай Смерд.
3) Привычный по Фоллаутам пип-бой превратился в магнитофон с экраном, по которому видно, что это фабричное дурновкусие из разряда «Жри, что дают».
(Напомнило карту с самодельным компасом и подсветкой, работающей от кроны в Metro.Exodus — но там это был честный колхоз без изысков, здесь же...).
4) ОЧЕНЬ. МНОГО. СИМВОЛИКИ.
Понятно какой, да.
И все это совмещено с символами Great Britain, и при выходе из бункера, где мы весело булькали в колбе (в подвале роскошного отеля, да) нас встречает парализующий (буквально — пока он говорит, мы стоим и WASD не работает :) голос
5) Не в укор авторам — поскольку в сети, на данный момент лежит лишь частичный машинный русификатор, у вас есть прекрасная возможность поиграть за несчастного иммигранта, через пень колоду понимающего кокни крейзи бритишей с первых минут, творящих какую-то странную дичь.
Резюме: Потенциал велик, играть стоит, но доработка напильником нужна, как никогда, посему всем желающим имеет смысл выждать пару месяцев как минимум.
Один из ярких примеров внутриамериканских противоречий колониального периода – бунт ребят из Пакстона (Paxton Boys).
Предыстория этого конфликта связана с обострением борьбы колонистов с индейцами как во время Семилетней войны, так и по её окончании, когда последние лишились союзника в лице французов.
В то время костяк аппалачианского фронтира почти по всей его длине составляли ольстерцы – потомки когда-то переселившихся Северную Ирландию выходцев из англо-шотландского пограничья, по большей части пресвитерианцы. В Пенсильвании их восточными соседями были условные «мидлендеры» – одинаково недолюбливаемые как в Вирджинии, так и в Новой Англии квакеры, к которым вскоре присоединились комплементарные этно-религиозные группы, такие как немецкие меннониты и французские гугеноты.
Сама «Лесная страна Пенна» была проприетарной колонией, принадлежавшей потомкам лидера квакеров Уильма Пенна. У мидлендеров были достаточно хорошие отношения с индейцами, которые порой спасались бегством в города восточной Пенсильвании. На фронтире это укрывательство и ощущение отсутствия помощи со стороны властей вызывали гнев.
В феврале 1764 несколько сотен вооружённых аппалачианцев, в основном из местечка Пакстон, выступили на Филадельфию – главный город Пенсильвании и всех Тринадцати колоний. Германское население оставалось пассивным, а городская беднота, состоявшая из тех же ольстерцев симпатизировала «маршу справедливости». Ввиду такой угрозы многим квакерам пришлось впервые взяться за оружие, а на границе города установили пушки.
Бунтовщики дошли до небольшого поселения Джермантаун в десяти километрах от Филадельфии, где остановились, узнав о принятых против них мерах. Последовали переговоры, где делегацию мидлендеров возглавлял Бенджамин Франклин. В итоге власти пошли на уступки – западным округам увеличили представительство в провинциальной ассамблее, а пакстонцам дали осмотреть укрываемых индейцев.
Однако, окрестности Филадельфии ещё долго патрулировало ополчение, а в прессе началась информационная война – аппалачианцы обвиняли филадельфийские элиты в сговоре с краснокожими. Так, на приложенной карикатуре один из видных квакеров Исраэль Пембертон изображён танцующим с индейской женщиной.
Вскоре пенсильванские «реднеки» поддержат поселенцев из Коннектикута в земельном конфликте с хозяевами провинции и будут воевать против довольно многочисленных местных лоялистов во время Войны за независимость. А спустя век потомки ольстерцев поднимут восстание в глубинке другого штата – Вирджинии, отделившись в ответ на её выход из Союза.
Предыстория этого конфликта связана с обострением борьбы колонистов с индейцами как во время Семилетней войны, так и по её окончании, когда последние лишились союзника в лице французов.
В то время костяк аппалачианского фронтира почти по всей его длине составляли ольстерцы – потомки когда-то переселившихся Северную Ирландию выходцев из англо-шотландского пограничья, по большей части пресвитерианцы. В Пенсильвании их восточными соседями были условные «мидлендеры» – одинаково недолюбливаемые как в Вирджинии, так и в Новой Англии квакеры, к которым вскоре присоединились комплементарные этно-религиозные группы, такие как немецкие меннониты и французские гугеноты.
Сама «Лесная страна Пенна» была проприетарной колонией, принадлежавшей потомкам лидера квакеров Уильма Пенна. У мидлендеров были достаточно хорошие отношения с индейцами, которые порой спасались бегством в города восточной Пенсильвании. На фронтире это укрывательство и ощущение отсутствия помощи со стороны властей вызывали гнев.
В феврале 1764 несколько сотен вооружённых аппалачианцев, в основном из местечка Пакстон, выступили на Филадельфию – главный город Пенсильвании и всех Тринадцати колоний. Германское население оставалось пассивным, а городская беднота, состоявшая из тех же ольстерцев симпатизировала «маршу справедливости». Ввиду такой угрозы многим квакерам пришлось впервые взяться за оружие, а на границе города установили пушки.
Бунтовщики дошли до небольшого поселения Джермантаун в десяти километрах от Филадельфии, где остановились, узнав о принятых против них мерах. Последовали переговоры, где делегацию мидлендеров возглавлял Бенджамин Франклин. В итоге власти пошли на уступки – западным округам увеличили представительство в провинциальной ассамблее, а пакстонцам дали осмотреть укрываемых индейцев.
Однако, окрестности Филадельфии ещё долго патрулировало ополчение, а в прессе началась информационная война – аппалачианцы обвиняли филадельфийские элиты в сговоре с краснокожими. Так, на приложенной карикатуре один из видных квакеров Исраэль Пембертон изображён танцующим с индейской женщиной.
Вскоре пенсильванские «реднеки» поддержат поселенцев из Коннектикута в земельном конфликте с хозяевами провинции и будут воевать против довольно многочисленных местных лоялистов во время Войны за независимость. А спустя век потомки ольстерцев поднимут восстание в глубинке другого штата – Вирджинии, отделившись в ответ на её выход из Союза.