Челлендж «Я бы переехал в…», который запустил московский урбанист, автор проекта Архитектурные излишества Павел Гнилорыбов, - это супер-здорово!
Во-первых, даёт возможность всем, кто любит свои города, эту любовь выразить. А, во-вторых, позволяет тем, кто в эти города собирается, наметить для себя какие-то ключевые точки.
Поэтому...
Если бы я не была жительницей Оренбурга в пятом поколении, я бы переехала в Оренбург.
Смущала бы всех тем, что, вопреки всем законам биологии, Оренбург «трижды зачатый и единожды рожденный». Убеждала бы, что он до сих пор «последний город империи», стоящий на границе Европы и Азии, и ходила бы по нашему «белому» мосту из одной части света в другую и обратно.
Объясняла бы, почему в графе «место рождения» у многих пожилых оренбуржцев написано «г. Чкалов» и почему этому асу, никогда не посещавшему Оренбург, поставлен памятник, ставший визитной карточкой города.
Бежала бы закрывать все окна в доме во время «оренбургского дождика». Пыталась бы поймать хотя бы неделю комфортной весны между зимними морозами и летним зноем. Злилась бы на местный постоянный ветер, который всегда дует в лицо, как к нему не повернись.
Рассказывала бы всем про «золотой век» Оренбурга и грандиозные балы в Дворянском собрании в губернаторство Василия Перовского. Спорила бы о том, где в Оренбурге останавливался А. С. Пушкин, собирающий материал для «Истории пугачевского бунта» и «Капитанской дочки».
С ходу называла бы пару-тройку десятков известных исторических личностей, побывавших в Оренбурге. Собирала бы фотографии Оренбурга, сделанные Карлом Фишером. Зачитывалась бы «Пашинцевым» А. Н. Плещеева и произведениями С. И. Гусева-Оренбургского.
Ездила бы смотреть в Тарпанию на лошадей Пржевальского. Называла бы местных сурков байбаками. Пыталась бы застать в степях цветение диких тюльпанов Шренка. Слушала бы «Расцвели оренбургские степи» в исполнении курантов на Гауптвахте и пела бы на семейных посиделках «Оренбургский пуховый платок».
Ездила бы летом с местными археологами копать сарматские курганы или ямников. Слушала бы лекции во дворике «Эссен». Каталась бы на канатке в Зауральную рощу и на детской железной дороге в Дубки. Подъезжая ночью к Оренбургу на поезде, завороженно смотрела бы на факелы газзавода.
Любила бы солёные арбузы, сочетающие в себе сразу два богатства Соль-Илецка. Пила бы чай с мармеладом из Андреевки, пряниками от «Печатного пряника» и тыквенным повидлом от Саракташского консервного завода. Патриотично употребляла бы пиво «Гофман» с историческим названием и с удовольствием - медовуху от «Степь и ветер». Ездила бы по выходным обедать в «Город еды». Говорила бы «айда», «банчить» и «курмыш».
Гуляла бы по «Мадриду», «Парижу», и пыталась бы избежать прогулок по «Шанхаю». Ездила бы на Маяк, не имеющий никакого отношения к морю, и пыталась бы общественным транспортом выбраться из Мёртвого города.
Мечтала бы отреставрировать Дом со львами и вернуть «маленького» Ленина на его родное место. Считала бы, что ангелы на Елизаветинских воротах, выглядят очень по-оренбургски.
Ездила бы в село Черный Отрог на пасхальные концерты В. Гергиева и на фотосессии с роллс-ройсом в «гараже» Музея Черномырдина. Цитировала бы Виктора Степановича по каждому поводу.
Изучала бы историю Оренбурга по граффити в арке под башней. Любовалась бы работами оренбургского передвижника Лукиана Попова в музее ИЗО и вспоминала бы как в оренбургском Эрмитаже еще лет 20 назад играли в волейбол.
Носила бы брошки из оренбургской паутинки от Анны Советовой и худи «Резкоконтинентальная» от Анны Мельниковой. Помнила бы, что любовь к красивым нарядам оренбурженкам привил ещё Перовский!
Смотрела бы вечерами «Русский бунт» и «Иван Бровкин на целине», а также все фильмы с Ларисой Гузеевой и Георгием Мартынюком. Чичу из «Ольги» считала бы самым лучшим комедийным актёром.
Называла бы Оренбург то степной Пальмирой, то маленьким Петербургом, в глубине души считая, что Оренбург - это просто «мой» город.
Автор - профессор, доктор исторических наук Елена Бурлуцкая
Челлендж «Я бы переехал в…», который запустил московский урбанист, автор проекта Архитектурные излишества Павел Гнилорыбов, - это супер-здорово!
Во-первых, даёт возможность всем, кто любит свои города, эту любовь выразить. А, во-вторых, позволяет тем, кто в эти города собирается, наметить для себя какие-то ключевые точки.
Поэтому...
Если бы я не была жительницей Оренбурга в пятом поколении, я бы переехала в Оренбург.
Смущала бы всех тем, что, вопреки всем законам биологии, Оренбург «трижды зачатый и единожды рожденный». Убеждала бы, что он до сих пор «последний город империи», стоящий на границе Европы и Азии, и ходила бы по нашему «белому» мосту из одной части света в другую и обратно.
Объясняла бы, почему в графе «место рождения» у многих пожилых оренбуржцев написано «г. Чкалов» и почему этому асу, никогда не посещавшему Оренбург, поставлен памятник, ставший визитной карточкой города.
Бежала бы закрывать все окна в доме во время «оренбургского дождика». Пыталась бы поймать хотя бы неделю комфортной весны между зимними морозами и летним зноем. Злилась бы на местный постоянный ветер, который всегда дует в лицо, как к нему не повернись.
Рассказывала бы всем про «золотой век» Оренбурга и грандиозные балы в Дворянском собрании в губернаторство Василия Перовского. Спорила бы о том, где в Оренбурге останавливался А. С. Пушкин, собирающий материал для «Истории пугачевского бунта» и «Капитанской дочки».
С ходу называла бы пару-тройку десятков известных исторических личностей, побывавших в Оренбурге. Собирала бы фотографии Оренбурга, сделанные Карлом Фишером. Зачитывалась бы «Пашинцевым» А. Н. Плещеева и произведениями С. И. Гусева-Оренбургского.
Ездила бы смотреть в Тарпанию на лошадей Пржевальского. Называла бы местных сурков байбаками. Пыталась бы застать в степях цветение диких тюльпанов Шренка. Слушала бы «Расцвели оренбургские степи» в исполнении курантов на Гауптвахте и пела бы на семейных посиделках «Оренбургский пуховый платок».
Ездила бы летом с местными археологами копать сарматские курганы или ямников. Слушала бы лекции во дворике «Эссен». Каталась бы на канатке в Зауральную рощу и на детской железной дороге в Дубки. Подъезжая ночью к Оренбургу на поезде, завороженно смотрела бы на факелы газзавода.
Любила бы солёные арбузы, сочетающие в себе сразу два богатства Соль-Илецка. Пила бы чай с мармеладом из Андреевки, пряниками от «Печатного пряника» и тыквенным повидлом от Саракташского консервного завода. Патриотично употребляла бы пиво «Гофман» с историческим названием и с удовольствием - медовуху от «Степь и ветер». Ездила бы по выходным обедать в «Город еды». Говорила бы «айда», «банчить» и «курмыш».
Гуляла бы по «Мадриду», «Парижу», и пыталась бы избежать прогулок по «Шанхаю». Ездила бы на Маяк, не имеющий никакого отношения к морю, и пыталась бы общественным транспортом выбраться из Мёртвого города.
Мечтала бы отреставрировать Дом со львами и вернуть «маленького» Ленина на его родное место. Считала бы, что ангелы на Елизаветинских воротах, выглядят очень по-оренбургски.
Ездила бы в село Черный Отрог на пасхальные концерты В. Гергиева и на фотосессии с роллс-ройсом в «гараже» Музея Черномырдина. Цитировала бы Виктора Степановича по каждому поводу.
Изучала бы историю Оренбурга по граффити в арке под башней. Любовалась бы работами оренбургского передвижника Лукиана Попова в музее ИЗО и вспоминала бы как в оренбургском Эрмитаже еще лет 20 назад играли в волейбол.
Носила бы брошки из оренбургской паутинки от Анны Советовой и худи «Резкоконтинентальная» от Анны Мельниковой. Помнила бы, что любовь к красивым нарядам оренбурженкам привил ещё Перовский!
Смотрела бы вечерами «Русский бунт» и «Иван Бровкин на целине», а также все фильмы с Ларисой Гузеевой и Георгием Мартынюком. Чичу из «Ольги» считала бы самым лучшим комедийным актёром.
Называла бы Оренбург то степной Пальмирой, то маленьким Петербургом, в глубине души считая, что Оренбург - это просто «мой» город.
Автор - профессор, доктор исторических наук Елена Бурлуцкая
BY Лошадь Пржевальского
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from us
