Ведьминское великолепие, Ренессанс и прерафаэлиты — образ Марии ван Тассел, главной злодейки «Сонной Лощины», как мы увидим, отсылает к самым разным эпохам.

«Она точно заправляет балом. Когда персонаж жаждет достичь большего, чем имеет, он выводит всё на новый уровень», — так описывает ее Коллин Этвуд, создавшая костюмы для фильма Тима Бёртона.

Амбиции и непростую судьбу Марии ван Тассел отражают и экстравагантные наряды, одни из самых фантастичных в фильме.

Больше всего Этвуд намаялась с черно-белым платьем. В нем Миранда Ричардсон, сыгравшая коварную мачеху Катрины ван Тассел, появляется под конец фильма.

«Оно напоминало мне древесную кору. Хотелось, чтобы оно хорошо смотрелось в лесах, но все равно оставалось роскошным и связанным с ее миром. <...> Его было так непросто создать, но Миранда Ричардсон просто потрясающе его носила. Она сумела понять, в чем заключалась архитектура наряда, в переходе от света к тьме. Когда она двигалась, то шла прямо вперед, а потом сворачивала в сторону, так что свет играл на костюме».

По словам Этвуд, источником вдохновения послужила картина. А еще, создавая этот образ, художница «отдала дань черно-белой сцене бала [с костюмами] Адриана в винтажном фильме “Мария-Антуанетта”».

Этвуд имеет в виду фильм 1938 года, костюмы для которого создал Адриан (Эдриан) — настоящая легенда в мире кинокостюма, чьи работы во многом определили историю Голливуда.

Но о какой картине идет речь? Тут есть несколько вариантов.

Чаще всего называют акварель прерафаэлита Эдварда Берн-Джонса «Сидония фон Борк» (1860).

Сидония была померанской дворянкой, закончившей свою жизнь на костре. Ее сожгли в 1620 году в Штеттине за вредоносное чародейство (maleficium) и совокупление с дьяволом (Teufelsbuhlschaft). Однако Сидонию ждала посмертная слава. Имя ее быстро обросло легендами, а в литературе эпохи романтизма Сидония стала настоящим символом роковой женщины. В английской традиции она была известна как Чародейка Сидония, Sidonia the Sorceress.

Берн-Джонс изобразил легендарную чародейку в роскошном верхнем платье, подчеркивающем ее образ femme fatale. Как паутина или звенья цепи переплетаются ленты черной ткани в золотом обрамлении.

Схожее платье можно видеть на картине «Тщеславие» (Vanity, 1907) Фрэнка Кадогана Купера, которого относят к поздним последователям прерафаэлитов.

Однако и на Берн-Джонса, и на Кадогана повлиял портрет кисти Джулио Романо, написанный около 1531 года (Королевская коллекция, Виндзор). Изображенную на портрете даму иногда называют Изабеллой д'Эсте. Но, скорее всего, перед нами ее невестка, Маргарита Монферратская.

Паутина тьмы, оплетающая тело ведьмы в «Сонной Лощине», действительно перекликается с этим образным рядом. А когда Мария ван Тассел появляется в таком платье верхом на белой лошади, то становится своего рода искаженной версией леди Годивы — образа, столь любимого прерафаэлитами. И напоминает сметливую дочь крестьянина из европейских сказок, появившуюся «и одетой, и нагой» в рыболовной сети.

Продолжение следует

Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина

Panfilov FM

#арсенал_фм #макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина