«Как-то раз Анатолий Солоницын, с которым мы играли в Театре Ленсовета, сказал, что на сегодняшний спектакль придёт Тарковский. Я не просто волновалась, я трепетала. После спектакля Толя принёс мне записочку: „Госпожа Фрейндлих!“. В этом обращении весь Тарковский! Он предложил мне небольшую роль в его новом фильме „Зеркало“. Но встретились мы только на съёмочной площадке „Сталкера“. Знаете, что ошеломило меня? Декорации. Настоящие подтёки на стенах, настоящая паутина, гнилая вода в лужах. Тарковский был мастером создавать атмосферу… Он лично смотрел, как стоит стакан, как мелькает свет и дрожат флакончики на табуретке от проходящего за окном поезда.
Когда снимали сцену пробуждения Сталкера, так долго всё проверяли, что я просто уснула в постели, в которую нас положили. Вторая сцена — истерика — далась мне очень тяжело. Андрей добивался нужной ему эмоции с помощью многократных дублей. Под конец мне стало плохо, и жена Тарковского, которая была его ассистентом, потребовала, чтобы он остановил съёмку. Меня просто унесли с площадки».
«Как-то раз Анатолий Солоницын, с которым мы играли в Театре Ленсовета, сказал, что на сегодняшний спектакль придёт Тарковский. Я не просто волновалась, я трепетала. После спектакля Толя принёс мне записочку: „Госпожа Фрейндлих!“. В этом обращении весь Тарковский! Он предложил мне небольшую роль в его новом фильме „Зеркало“. Но встретились мы только на съёмочной площадке „Сталкера“. Знаете, что ошеломило меня? Декорации. Настоящие подтёки на стенах, настоящая паутина, гнилая вода в лужах. Тарковский был мастером создавать атмосферу… Он лично смотрел, как стоит стакан, как мелькает свет и дрожат флакончики на табуретке от проходящего за окном поезда.
Когда снимали сцену пробуждения Сталкера, так долго всё проверяли, что я просто уснула в постели, в которую нас положили. Вторая сцена — истерика — далась мне очень тяжело. Андрей добивался нужной ему эмоции с помощью многократных дублей. Под конец мне стало плохо, и жена Тарковского, которая была его ассистентом, потребовала, чтобы он остановил съёмку. Меня просто унесли с площадки».
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. READ MORE As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Anastasia Vlasova/Getty Images
from us
