Forwarded from Филологичка
3 декабря - День неизвестного солдата.
НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
Пролетели дни, как полустанки,
Где он, чёрный сорок первый год?
Кони, атакующие танки,
Над Москвой горящий небосвод?
А снега белы, как маскхалаты,
А снега багровы, как бинты,
Падают безвестные солдаты
Возле безымянной высоты.
Вот уже и не дымится рана,
Исчезает облачко у рта...
Может быть, она не безымянна –
Крошечная эта высота?
Не она ль бессмертием зовется?..
Новые настали времена,
Глубоки забвения колодцы,
Но не забывается война...
Вот у Белорусского вокзала
Эшелон из Прошлого застыл.
Голову склонили генералы
Перед Неизвестным и Простым
Рядовым солдатом,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты.
Вот он, не вернувшийся из боя,
Вышедший на линию огня
Для того, чтоб заслонить собою
Родину, столицу и меня.
Кто он? Из Сибири, из Рязани?
Был убит в семнадцать, в сорок лет?..
И седая женщина глазами
Провожает траурный лафет.
«Мальчик мой!» – сухие губы шепчут,
Замирают тысячи сердец.
Молодые вздрагивают плечи:
«Может, это вправду мой отец?»
Никуда от Прошлого не деться,
Вновь Война стучится в души к нам.
Обжигает, обжигает сердце
Благодарность с болью пополам.
Голову склонили генералы,
Каждый посуровел и затих...
Неизвестный воин, не мечтал он
Никогда о почестях таких –
Неизвестный парень,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты...
Юлия Друнина
НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
Пролетели дни, как полустанки,
Где он, чёрный сорок первый год?
Кони, атакующие танки,
Над Москвой горящий небосвод?
А снега белы, как маскхалаты,
А снега багровы, как бинты,
Падают безвестные солдаты
Возле безымянной высоты.
Вот уже и не дымится рана,
Исчезает облачко у рта...
Может быть, она не безымянна –
Крошечная эта высота?
Не она ль бессмертием зовется?..
Новые настали времена,
Глубоки забвения колодцы,
Но не забывается война...
Вот у Белорусского вокзала
Эшелон из Прошлого застыл.
Голову склонили генералы
Перед Неизвестным и Простым
Рядовым солдатом,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты.
Вот он, не вернувшийся из боя,
Вышедший на линию огня
Для того, чтоб заслонить собою
Родину, столицу и меня.
Кто он? Из Сибири, из Рязани?
Был убит в семнадцать, в сорок лет?..
И седая женщина глазами
Провожает траурный лафет.
«Мальчик мой!» – сухие губы шепчут,
Замирают тысячи сердец.
Молодые вздрагивают плечи:
«Может, это вправду мой отец?»
Никуда от Прошлого не деться,
Вновь Война стучится в души к нам.
Обжигает, обжигает сердце
Благодарность с болью пополам.
Голову склонили генералы,
Каждый посуровел и затих...
Неизвестный воин, не мечтал он
Никогда о почестях таких –
Неизвестный парень,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты...
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты...
Юлия Друнина
- Россия отсталая! Армия России отсталая! В зоопарке тигру не докладывают мяса! Это конец!
- Товарищ, Вы кто?
- Я эксперт!
- В какой области?
- Во всех!
- Ммм... А образование у Вас какое? Кем работаете?
- Ну, посевочно-тракторные курсы повара-швеи. Двухдневные. Онлайн. Сейчас не работаю, занимаюсь общественной деятельностью, помогаю всему российскому народу. И немного банту.
- Позвольте, так какой Вы эксперт?
- У меня телеграм-канал есть! И справка!
- Товарищ, Вы кто?
- Я эксперт!
- В какой области?
- Во всех!
- Ммм... А образование у Вас какое? Кем работаете?
- Ну, посевочно-тракторные курсы повара-швеи. Двухдневные. Онлайн. Сейчас не работаю, занимаюсь общественной деятельностью, помогаю всему российскому народу. И немного банту.
- Позвольте, так какой Вы эксперт?
- У меня телеграм-канал есть! И справка!
Forwarded from Филологичка
5 декабря 1803 года родился Фёдор Тютчев, поэт, дипломат, тайный советник.
"Между Россией и Западом не может быть союза ни ради интересов, ни ради принципов, мы, русские, должны неизменно помнить, что принципы, на которых стоят Россия и Европа, столь противоположны, столь взаимно отрицают друг друга, что жизнь одной возможна только ценой смерти другой.
Следовательно, единственная естественная политика России по отношению к западным державам – это не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их.
Ибо они только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными – по бессилию.
Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал… Это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее".
"Между Россией и Западом не может быть союза ни ради интересов, ни ради принципов, мы, русские, должны неизменно помнить, что принципы, на которых стоят Россия и Европа, столь противоположны, столь взаимно отрицают друг друга, что жизнь одной возможна только ценой смерти другой.
Следовательно, единственная естественная политика России по отношению к западным державам – это не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их.
Ибо они только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными – по бессилию.
Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал… Это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее".
Вообще говоря, если осмелюсь выразить и мое мнение в таком щекотливом деле, все эти наши господа таланты средней руки, принимаемые, по обыкновению, при жизни их чуть не за гениев, — не только исчезают чуть не бесследно и как-то вдруг из памяти людей, когда умирают, но случается, что даже и при жизни их, чуть лишь подрастет новое поколение, сменяющее то, при котором они действовали, — забываются и пренебрегаются всеми непостижимо скоро. Как-то это вдруг у нас происходит, точно перемена декорации на театре. О, тут совсем не то, что с Пушкиными, Гоголями, Мольерами, Вольтерами, со всеми этими деятелями, приходившими сказать свое новое слово! Правда и то, что и сами эти господа таланты средней руки, на склоне почтенных лет своих, обыкновенно самым жалким образом у нас исписываются, совсем даже и не замечая того. Нередко оказывается, что писатель, которому долго приписывали чрезвычайную глубину идей и от которого ждали чрезвычайного и серьезного влияния на движение общества, обнаруживает под конец такую жидкость и такую крохотность своей основной идейки, что никто даже и не жалеет о том, что он так скоро умел исписаться. Но седые старички не замечают того и сердятся. Самолюбие их, именно под конец их поприща, принимает иногда размеры, достойные удивления. Бог знает за кого они начинают принимать себя, — по крайней мере за богов.
Ф.М. Достоевский "Бесы"
Ф.М. Достоевский "Бесы"
К стати нужно увожать себя и помнеть что, главное - смысл нассан..написанного. Не судите по сибе!
Таки нашли корейцев в кустах. И 2 рояля.
Где леса в Курской области, там и корейцы.
Где леса в Курской области, там и корейцы.
Филологичка
Photo
Теперь ждём, когда хохлоиды в курских морях всех африканских водолазов переловят.
Forwarded from Филологичка
5 декабря 1820 года родился Афанасий Афанасьевич Фет.
Правда, существует версия, что поэт родился месяцем ранее, но убедительных подтверждений она не имеет.
До 14 лет Афанасий Афанасьевич носил фамилию отца – помещика Шеншина. Затем выяснилось, что его родители обвенчались уже после рождения сына, чего категорически не принимала православная церковь, поэтому у мальчика были отобраны все родовые привилегии и даже фамилия. Так он стал Фетом по первому мужу своей матери. Делом всей жизни для Афанасия Афанасьевича станет возвращение себе дворянского титула.
Стихи Фет начал писать во время обучения в Московском университете. Их высоко оценил Гоголь. Публицист и издатель Погодин так передал его отзыв: «Гоголь сказал, это несомненное дарование». После этого Фет выпустил первый сборник стихов «Лирический пантеон» и стал публиковаться в ведущих литературных журналах. Однако писал Афанасий Афанасьевич не только стихи, но и прозу, даже публицистику. Регулярно выходили его очерки о пореформенном состоянии сельского хозяйства.
В надежде вернуть дворянский титул Фет поступил на военную службу, участвовал в Крымской кампании, но, так ничего и не добившись, вышел в отставку в чине гвардейского штабс-ротмистра, стал жить помещичьей жизнью.
Как литератор Фет имел огромное общественное признание. За перевод сочинений Горация он удостоился полной Пушкинской премии Императорской Академии наук. В скором времени поэта представили императору Александру III, который, наконец, присвоил ему придворное звание камергера.
Скончался Фет от сердечного приступа, перед самой кончиной продиктовав секретарше следующие строки: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному».
Правда, существует версия, что поэт родился месяцем ранее, но убедительных подтверждений она не имеет.
До 14 лет Афанасий Афанасьевич носил фамилию отца – помещика Шеншина. Затем выяснилось, что его родители обвенчались уже после рождения сына, чего категорически не принимала православная церковь, поэтому у мальчика были отобраны все родовые привилегии и даже фамилия. Так он стал Фетом по первому мужу своей матери. Делом всей жизни для Афанасия Афанасьевича станет возвращение себе дворянского титула.
Стихи Фет начал писать во время обучения в Московском университете. Их высоко оценил Гоголь. Публицист и издатель Погодин так передал его отзыв: «Гоголь сказал, это несомненное дарование». После этого Фет выпустил первый сборник стихов «Лирический пантеон» и стал публиковаться в ведущих литературных журналах. Однако писал Афанасий Афанасьевич не только стихи, но и прозу, даже публицистику. Регулярно выходили его очерки о пореформенном состоянии сельского хозяйства.
В надежде вернуть дворянский титул Фет поступил на военную службу, участвовал в Крымской кампании, но, так ничего и не добившись, вышел в отставку в чине гвардейского штабс-ротмистра, стал жить помещичьей жизнью.
Как литератор Фет имел огромное общественное признание. За перевод сочинений Горация он удостоился полной Пушкинской премии Императорской Академии наук. В скором времени поэта представили императору Александру III, который, наконец, присвоил ему придворное звание камергера.
Скончался Фет от сердечного приступа, перед самой кончиной продиктовав секретарше следующие строки: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному».