Но если труд для нас невидим, это не значит, что его нет: ничто не происходит само по себе - движущим элементом всего является человеческий труд: "...внутренний код ИИ заключается в имитации не биологического разума, а разумности труда и общественных отношений" (с.19). А разбирая пример Тьюринга про хозяев и слуг машины (1947), автор подробно проговаривает свои установки: "Тезис, что проектирование вычислений и "разумные машины" воспроизводят схему разделения труда, не надо считать еретическим. Его подтверждают основополагающие теории компьютерной науки, которая унаследовала от индустриальной эпохи оттенок колониальных фантазий и классовое разделение" (с.23).
Размечая это новое, предельно широкое понимание алгоритма, автор говорит о социальных, формальных и автоматизированных алгоритмах. В первом случае речь идет о процедурах, которые воплощались в ритуалах и практиках, и обычно передавались устно без формализации на символическом языке (с. 51). Под формальными алгоритмами он понимает математические процедуры, которые помогали, как вести расчёты, так и совершать административные процедуры и встречались в Европе со средних веков, а до этого в Индии (с. 51). Ну и наконец, автоматизированные алгоритмы это формальные алгоритмы, которые воплощались в машинах и ЭВМ, начиная с зари индустриальной эпохи на западе (с. 51).
Но если труд для нас невидим, это не значит, что его нет: ничто не происходит само по себе - движущим элементом всего является человеческий труд: "...внутренний код ИИ заключается в имитации не биологического разума, а разумности труда и общественных отношений" (с.19). А разбирая пример Тьюринга про хозяев и слуг машины (1947), автор подробно проговаривает свои установки: "Тезис, что проектирование вычислений и "разумные машины" воспроизводят схему разделения труда, не надо считать еретическим. Его подтверждают основополагающие теории компьютерной науки, которая унаследовала от индустриальной эпохи оттенок колониальных фантазий и классовое разделение" (с.23).
Размечая это новое, предельно широкое понимание алгоритма, автор говорит о социальных, формальных и автоматизированных алгоритмах. В первом случае речь идет о процедурах, которые воплощались в ритуалах и практиках, и обычно передавались устно без формализации на символическом языке (с. 51). Под формальными алгоритмами он понимает математические процедуры, которые помогали, как вести расчёты, так и совершать административные процедуры и встречались в Европе со средних веков, а до этого в Индии (с. 51). Ну и наконец, автоматизированные алгоритмы это формальные алгоритмы, которые воплощались в машинах и ЭВМ, начиная с зари индустриальной эпохи на западе (с. 51).
Дальше не пошло
BY Вышел ёжик из тумана
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Anastasia Vlasova/Getty Images The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from us
