Историко-философский ежедневник

Рецензия Ивана Суркова посвящена новой монографии норвежского историка философии Т.Т. Толлефсена «Христианская метафизика преподобного Максима Исповедника: творение, мироустройство и искупление». Толлефсен стремиться поставить Максима в один ряд с другими большими философами, показывая метафизику Максима как масштабную систему, ничуть не уступающую в последовательности и рациональности иным философским системам поздней Античности. Он начинает с исследования эпистемологии Максима, находя много общего между ним и (неожиданно) А. Плантингой. Затем подробно разбирается его учение о творении мира и «логосах сущего», как динамическом варианте божественных идей. Много внимания уделено выяснению того, какое место в системе Максима занимает понятие «божественная энергия» (Толлефсен, кстати, в отличие от большинства своих коллег, просто калькирующих греческий термин, настаивает, что слово «энергия» необходимо все-таки переводить – как «деятельность/действительность»). Сюжеты философии Максима, которые рассматривает Толлефсен, варьируются от чисто философских (проблема универсалий) до скорее богословских (философское значение воплощения и обожения). Не ограничиваясь чисто антикварным подходом к предмету своего исследования, Толлефсен также делает попытку применить метафизику Максима Исповедника к современным философским проблемам.

Общий вывод Толлефсена, коротко говоря, такой: отличительной чертой метафизики Максима является её подчеркнутый динамизм. Но что именно это значит, было бы тяжело объяснить в двух словах, и остается только отослать заинтересовавшихся к тексту рецензии (ну, или самой книги).

www.group-telegram.com/us/philosophy_diary.com/36

549 viewsedited  Oct 16 at 09:05

Рецензия Ивана Суркова посвящена новой монографии норвежского историка философии Т.Т. Толлефсена «Христианская метафизика преподобного Максима Исповедника: творение, мироустройство и искупление». Толлефсен стремиться поставить Максима в один ряд с другими большими философами, показывая метафизику Максима как масштабную систему, ничуть не уступающую в последовательности и рациональности иным философским системам поздней Античности. Он начинает с исследования эпистемологии Максима, находя много общего между ним и (неожиданно) А. Плантингой. Затем подробно разбирается его учение о творении мира и «логосах сущего», как динамическом варианте божественных идей. Много внимания уделено выяснению того, какое место в системе Максима занимает понятие «божественная энергия» (Толлефсен, кстати, в отличие от большинства своих коллег, просто калькирующих греческий термин, настаивает, что слово «энергия» необходимо все-таки переводить – как «деятельность/действительность»). Сюжеты философии Максима, которые рассматривает Толлефсен, варьируются от чисто философских (проблема универсалий) до скорее богословских (философское значение воплощения и обожения). Не ограничиваясь чисто антикварным подходом к предмету своего исследования, Толлефсен также делает попытку применить метафизику Максима Исповедника к современным философским проблемам.

Общий вывод Толлефсена, коротко говоря, такой: отличительной чертой метафизики Максима является её подчеркнутый динамизм. Но что именно это значит, было бы тяжело объяснить в двух словах, и остается только отослать заинтересовавшихся к тексту рецензии (ну, или самой книги).

BY Историко-философский ежедневник