Привет. Канал выходит из затянувшегося эмиграционного отпуска, я пустила корни в Польше, что бы это ни значило. Я снова будто бы пишу книгу, а на самом деле предпринимаю мучительные попытки вернуться в письмо, куда возвращаться мне совсем не хочется.
Как я и предполагала - точнее, как знала всегда - переезд руйнует твой быт, ты выпадаешь из привычной жизни на несколько месяцев, а быт - то, как организовано твоё пространство, твой день, твоя комната, твой рабочий стол, график сна, график работы ближайшего магазина, расписание поездов (я, например, живу в пригороде) - твой быт определяет, чем ты заполняешь свой день и то, насколько легко тебе будет писать. Большое количество переездов - даже не из одного города в другой, а просто с квартиры на квартиру - наглядно проиллюстрировало мне эту мысль. То, где ты живёшь, определяет круг твоего общения, саму возможность этого общения - так ты внезапно превращаешься в экстраверта, если твои друзья живут на соседней улице и особенно, если у вас в разное время отключают электричество (львовские флэшбеки). Не какие-то там ценности, абстрактности, желания, стремления. Мы - тела, в первую очередь мы тела физического мира и поэтому бытие определяет сознание, а никак не наоборот.
Сейчас я живу в пригороде Варшавы, и это решает всё. Я много хожу пешком или езжу на велосипеде, это удобнее общественного транспорта. И вот когда ты едешь на велосипеде, приходят мысли одного рода, более отрывистые, короткие предложения, нет возможности формулировать что-то длинное, потому что тебе надо параллельно следить за дорогой, а когда идёшь пешком, ногами - думаешь уже о другом, соответственно и текст другого плана конструируешь, в нём появляется воздух, вздохи, вдохи, выдохи. В транспорте, рядом с людьми, я вообще не могу расслабиться, поэтому мне вообще не понятно, как работать в кафе, если ты действительно делаешь что-то творческое, а не вычитываешь или правишь уже готовое. Мне кажется, это больше какая-то картинка из попсового фильма. Или, возможно, для этого просто надо не быть невротиком.
Вообще я стала меньше рефлексировать и от этого уменьшилось моё желание писать, потому что рефлексия это и есть руда, из которой добывается текст. Я ненавижу рефлексию, ненавижу постоянный поток мыслей в моей голове, я очень от этого устаю. Сейчас мне довольно хорошо и я не обдумываю постоянно вообще ничего, веду ужасно скучный мещанский образ жизни. В голове моей всё чаще прекрасная, прозрачная пустота, которую мне удавалось добиться только вылазкой в горы. Здесь, в Отвоцке, вместо гор - сосны и дубы и такой очень беларуский пейзаж, который не требует особых комментариев в моей голове. Перестала воспринимать писательство как какую-то краеугольную часть моей жизни. Вообще как-то меньше стало в этом драмы - пишется, не пишется, да и хуй бы с ним. Может быть это связано с тем, что я создаю какой-то страшно нелюбимый мною текст. То есть пишу и уже его не люблю, перечитываю - и всё меня в нём бесит, как подростка бесят поучания родителей.
Я рада, что где-то четверть книги я написала в Украине. Четверть это уже где-то та часть, после которой как-то жалко всё бросать. В общем, это такая рабочая тактика - пока пишется, пишешь как заведённая, делаешь существенную часть работы, чтобы потом было жалко соскочить со всего мероприятия. Пока это единственное топливо, которое заставляет меня работать над текстом. Такой этап в моей жизни был и тогда, когда я писала “Революцию”. Главное - помнить, что всякий этап может закончится также внезапно, как и начался. Через три недели у меня резиденция, там и посмотрим.
Мы пишем не так, как хотим - мы пишем так, как у нас получается. Мы пишем не о том, о чём хотим - мы пишем о том, до чего можем дотянуться собственным опытом. Пожалуй, ничего плохого в этом нет.
Привет. Канал выходит из затянувшегося эмиграционного отпуска, я пустила корни в Польше, что бы это ни значило. Я снова будто бы пишу книгу, а на самом деле предпринимаю мучительные попытки вернуться в письмо, куда возвращаться мне совсем не хочется.
Как я и предполагала - точнее, как знала всегда - переезд руйнует твой быт, ты выпадаешь из привычной жизни на несколько месяцев, а быт - то, как организовано твоё пространство, твой день, твоя комната, твой рабочий стол, график сна, график работы ближайшего магазина, расписание поездов (я, например, живу в пригороде) - твой быт определяет, чем ты заполняешь свой день и то, насколько легко тебе будет писать. Большое количество переездов - даже не из одного города в другой, а просто с квартиры на квартиру - наглядно проиллюстрировало мне эту мысль. То, где ты живёшь, определяет круг твоего общения, саму возможность этого общения - так ты внезапно превращаешься в экстраверта, если твои друзья живут на соседней улице и особенно, если у вас в разное время отключают электричество (львовские флэшбеки). Не какие-то там ценности, абстрактности, желания, стремления. Мы - тела, в первую очередь мы тела физического мира и поэтому бытие определяет сознание, а никак не наоборот.
Сейчас я живу в пригороде Варшавы, и это решает всё. Я много хожу пешком или езжу на велосипеде, это удобнее общественного транспорта. И вот когда ты едешь на велосипеде, приходят мысли одного рода, более отрывистые, короткие предложения, нет возможности формулировать что-то длинное, потому что тебе надо параллельно следить за дорогой, а когда идёшь пешком, ногами - думаешь уже о другом, соответственно и текст другого плана конструируешь, в нём появляется воздух, вздохи, вдохи, выдохи. В транспорте, рядом с людьми, я вообще не могу расслабиться, поэтому мне вообще не понятно, как работать в кафе, если ты действительно делаешь что-то творческое, а не вычитываешь или правишь уже готовое. Мне кажется, это больше какая-то картинка из попсового фильма. Или, возможно, для этого просто надо не быть невротиком.
Вообще я стала меньше рефлексировать и от этого уменьшилось моё желание писать, потому что рефлексия это и есть руда, из которой добывается текст. Я ненавижу рефлексию, ненавижу постоянный поток мыслей в моей голове, я очень от этого устаю. Сейчас мне довольно хорошо и я не обдумываю постоянно вообще ничего, веду ужасно скучный мещанский образ жизни. В голове моей всё чаще прекрасная, прозрачная пустота, которую мне удавалось добиться только вылазкой в горы. Здесь, в Отвоцке, вместо гор - сосны и дубы и такой очень беларуский пейзаж, который не требует особых комментариев в моей голове. Перестала воспринимать писательство как какую-то краеугольную часть моей жизни. Вообще как-то меньше стало в этом драмы - пишется, не пишется, да и хуй бы с ним. Может быть это связано с тем, что я создаю какой-то страшно нелюбимый мною текст. То есть пишу и уже его не люблю, перечитываю - и всё меня в нём бесит, как подростка бесят поучания родителей.
Я рада, что где-то четверть книги я написала в Украине. Четверть это уже где-то та часть, после которой как-то жалко всё бросать. В общем, это такая рабочая тактика - пока пишется, пишешь как заведённая, делаешь существенную часть работы, чтобы потом было жалко соскочить со всего мероприятия. Пока это единственное топливо, которое заставляет меня работать над текстом. Такой этап в моей жизни был и тогда, когда я писала “Революцию”. Главное - помнить, что всякий этап может закончится также внезапно, как и начался. Через три недели у меня резиденция, там и посмотрим.
Мы пишем не так, как хотим - мы пишем так, как у нас получается. Мы пишем не о том, о чём хотим - мы пишем о том, до чего можем дотянуться собственным опытом. Пожалуй, ничего плохого в этом нет.
BY Пишу страдаю
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
