Существует мнение, которое я разделяю: СССР, по своей сути, был государством-корпорацией. Это особенно ярко проявлялось во внешнеэкономической деятельности. В 1970-х годах Советский Союз сумел опередить США в глобальной гонке, но, не доведя начатое до логического завершения, уступил надгосударственным структурам Запада. Это поражение было неизбежным, поскольку контроль над эмиссией мировой валюты находился в руках западных финансовых элит, а СССР разрушил свой экономический контур в угоду интеграции в единую мировую систему.
Сегодня, если внимательно взглянуть на глобальные процессы, становится очевидным: роль Вестфальской системы (все последующие, вплоть до Ялты, — лишь её производные), где мир был организован вокруг национальных государств, постепенно угасает. Эта эпоха подходит к своему финалу. Прежняя система глобальной торговли и единой наднациональной валюты распадается на валютные и технологические зоны.
Именно эти зоны станут новыми мега-корпорациями, структура которых будет во многом напоминать послевоенный СССР. По привычке их, вероятно, будут называть империями. В то же время, неизбежно останутся зоны «Свободной Охоты» — территории хаоса и неопределённости, которые будут играть свою важную роль в новой системе.
Сейчас мы наблюдаем активное деление мира и острую борьбу за ресурсы и влияние. Но за войной последует соревнование этих зон-корпораций — борьба за то, чья модель станет доминирующей и возглавит новую волну глобализации.
Существует мнение, которое я разделяю: СССР, по своей сути, был государством-корпорацией. Это особенно ярко проявлялось во внешнеэкономической деятельности. В 1970-х годах Советский Союз сумел опередить США в глобальной гонке, но, не доведя начатое до логического завершения, уступил надгосударственным структурам Запада. Это поражение было неизбежным, поскольку контроль над эмиссией мировой валюты находился в руках западных финансовых элит, а СССР разрушил свой экономический контур в угоду интеграции в единую мировую систему.
Сегодня, если внимательно взглянуть на глобальные процессы, становится очевидным: роль Вестфальской системы (все последующие, вплоть до Ялты, — лишь её производные), где мир был организован вокруг национальных государств, постепенно угасает. Эта эпоха подходит к своему финалу. Прежняя система глобальной торговли и единой наднациональной валюты распадается на валютные и технологические зоны.
Именно эти зоны станут новыми мега-корпорациями, структура которых будет во многом напоминать послевоенный СССР. По привычке их, вероятно, будут называть империями. В то же время, неизбежно останутся зоны «Свободной Охоты» — территории хаоса и неопределённости, которые будут играть свою важную роль в новой системе.
Сейчас мы наблюдаем активное деление мира и острую борьбу за ресурсы и влияние. Но за войной последует соревнование этих зон-корпораций — борьба за то, чья модель станет доминирующей и возглавит новую волну глобализации.
BY Клуб «Мнение»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. He adds: "Telegram has become my primary news source." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from pl
