Председатель Госдумы добился озвучивания позиции Минтруда по очень острой дискуссии, не смолкающей в определенных кругах, о возможности разрешения привлекать несовершеннолетних к труду во вредных условиях.
Возникла эта антиконвенциональная инициатива, к сожалению, у отдельных коллег - депутатов, как ответ на, назову это «казус профессионалитета».
За два года обучения на профессионалитете дети проходят профессиональную подготовку на предприятиях, в том числе с условиями труда, отклоняющимися от нормальных. Предприятие деньги в их обучение вкладывает, а принять их на работу по окончании обучения не может (нет 18-ти лет, есть запрет на работу во вредных условиях труда).
Я твердо убеждена в недопустимости снижения норм, имплементированных в трудовое законодательство России на основании принятой Конвенции МОТ 182 О запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда.
В частности, у нас запрещено привлекать несовершеннолетних к работам, которые наносят ущерб их здоровью, а также моральному или психологическому состоянию. Так и должно оставаться.
У кого-то прямо чешется использовать детей на опасных и вредных работах, это в какой-то (несопоставимо малой) степени могло бы решить проблему нехватки кадров. Но, помимо адекватного человеческого отношения к детям страны, завтра подобное решение может привести к их инвалидизации, при абсолютно несопоставимом эффекте (если это можно так назвать). Также подобная норма отразится самыми страшными последствиями на демографии. И даже всерьез обсуждать это не хочется.
Но, лоббирование продолжается. Наконец, Министр труда выразил свою позицию по данной дискуссии. В поддержку Министра нужно отметить, позиция отрицательная. Хочется верить, что дискуссия исчерпана.
Председатель Госдумы добился озвучивания позиции Минтруда по очень острой дискуссии, не смолкающей в определенных кругах, о возможности разрешения привлекать несовершеннолетних к труду во вредных условиях.
Возникла эта антиконвенциональная инициатива, к сожалению, у отдельных коллег - депутатов, как ответ на, назову это «казус профессионалитета».
За два года обучения на профессионалитете дети проходят профессиональную подготовку на предприятиях, в том числе с условиями труда, отклоняющимися от нормальных. Предприятие деньги в их обучение вкладывает, а принять их на работу по окончании обучения не может (нет 18-ти лет, есть запрет на работу во вредных условиях труда).
Я твердо убеждена в недопустимости снижения норм, имплементированных в трудовое законодательство России на основании принятой Конвенции МОТ 182 О запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда.
В частности, у нас запрещено привлекать несовершеннолетних к работам, которые наносят ущерб их здоровью, а также моральному или психологическому состоянию. Так и должно оставаться.
У кого-то прямо чешется использовать детей на опасных и вредных работах, это в какой-то (несопоставимо малой) степени могло бы решить проблему нехватки кадров. Но, помимо адекватного человеческого отношения к детям страны, завтра подобное решение может привести к их инвалидизации, при абсолютно несопоставимом эффекте (если это можно так назвать). Также подобная норма отразится самыми страшными последствиями на демографии. И даже всерьез обсуждать это не хочется.
Но, лоббирование продолжается. Наконец, Министр труда выразил свою позицию по данной дискуссии. В поддержку Министра нужно отметить, позиция отрицательная. Хочется верить, что дискуссия исчерпана.
BY Светлана Бессараб
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from pl
