В Foreign Policy работают большие оптимисты. Ну или у Ирана - лоббисты высочайшего уровня мастерства. Сина Азоди из Колумбийского think tank пытается продать красивую идею - приехать Трампу в Иран на сделку как триумфатору:

“Только Трамп может поехать в Тегеран»

Для лидера с меньшим количеством консервативных добросовестных взглядов такая смелая дипломатическая инициатива была бы политически несостоятельной.

Готовясь к своей исторической поездке в Китай в 1972 году, президент США Ричард Никсон делал рукописные заметки. Среди них были записи под заголовками «Чего они хотят» и «Чего мы хотим». Никсон и его талантливый советник по национальной безопасности Генри Киссинджер вошли в историю этой поездкой и открытием Китая, страны, которая была изолирована и оторвана от Соединенных Штатов на протяжении десятилетий. Построив большую часть своей политической карьеры на противодействии коммунистическому влиянию — особенно во время своего пребывания в Конгрессе и на посту вице-президента — Никсон обладал авторитетом, позволяющим взаимодействовать с Китаем, не будучи обвиненным в слабости.

Это парадоксальное сочетание ястребиной репутации и прагматичной дипломатии привело к поговорке «Только Никсон может поехать в Китай», подчеркивая уникальные обстоятельства и характер, которые сделали возможным историческое сближение.

Для изолированного китайского правительства сближение с Вашингтоном было необходимо, поскольку идеологический и геополитический раскол между Китаем и СССР углубился к концу 1960-х, а погран столкновения в 1969 вдоль реки Уссури только подчеркнули растущую враждебность между 2 странами. Экономика Китая также испытывала трудности, и улучшение отношений с США обещало пути для экономического взаимодействия и модернизации

Подобно Никсону и его ястребиным взглядам на коммунизм, избранный президент США Дональд Трамп широко известен своей ястребиной позицией в отношении Ирана. Он вышел из ядерной сделки Обамы (СВПД) и вновь ввел экономические санкции в рамках кампании максимального давления, заявив, что Иран в условиях удушения будет искать «лучшую» сделку. Он также предпринял беспрецедентный шаг, убив Касема Сулеймани, командующего сил «Кудс» в 2020

2-ой срок Трампа представляет собой уникальную возможность пересмотреть отношения между США и Ираном. 

Идеологические сторонники жесткой линии, - Болтон и Помпео -больше не входят в его администрацию. Трамп собрал команду лоялистов, разделяющих его видение. Это не только устраняет препятствия для дипломатии, но и создает путь для перекалиброванного подхода к Тегерану, который ставит транзакционные соглашения выше идеологической жесткости

Назначение сенатора Марко Рубио на пост государственного секретаря и назначение представителя Майка Уолца советником по нацбезопасности подчеркивают приверженность Трампа союзникам, разделяющим его широкое видение. В то время как Рубио, бывший соперник и ястреб, превратился в ярого сторонника, Уолц имеет опыт ястреба по Китаю. Несмотря на свою репутацию ястребов, оба продемонстрировали готовность поддержать повестку дня Трампа, что увеличивает вероятность согласования потенциальной сделки с Тегераном. Тем не менее, Трамп может столкнуться с давлением со стороны республиканцев в Сенате, таких как сенатор Том Коттон, ярый ястреб по Ирану. Имея дело с разрушителями, Трамп должен делать то, что он делает лучше всего: доверять своим инстинктам и не поддаваться политическому давлению

Стратегическая обстановка Ирана также ухудшилась за 2024 год, и он больше не пользуется той свободой действий, которой пользовался в 1-ый срок Трампа. Союзники Ирана в регионе серьезно ослаблены, а их лидеры обезглавлены Израилем.

Иран остро нуждается в смягчении санкций и модернизации, ему нужны инвестиции в инфраструктуру, особенно в энергетический сектор. Иранское руководство осознает текущую ситуацию. Поэтому иранцы восприимчивы к сделке. Фактически, данные свидетельствуют о том, что официальные лица уже начали устанавливать контакты с новой администрацией Трампа, встречаясь с Илоном Маском
https://foreignpolicy.com/2025/01/08/only-trump-can-go-to-tehran/