Telegram Group & Telegram Channel
Часть 7, ч.6 - здесь

Далее СУРЖИК говорит о витаминном напитке Беззубова, который выдавался в больницах и аптеках. Далее он подчёркивает, как и другие участники, как героически люди переносили лишения, упоминая сотрудников Института растениеводства. Это опять выдаёт в нём (как и в других участниках) стремление войти в спор с невидимым оппонентом, которого нужно убедить в том, что были в основном герои, а негатива не было, а если и был, то не стоит его вспоминать.

Я писал о порочности этого подхода в предисловии, и дополняя сказанное, отмечу, что если не откровенная фальшь, то состоящий лишь из патетического превозмогания рассказ неполноценен на уровне базовой драматургии. Когда человеку представляют героев без страха и упрёка, в лучшем случае делая отмашку в сторону "кто-то кое-где у нас порой", он говорит сакраментальное "не верю", иногда открыто, но чаще бессознательно.

Времена меняются, и та "поганая молодёжь", которую у нас ругать, более не находится в плену брежневских ритуалов военной памяти, равно как и в информационном пузыре того времени. Сейчас дети знакомятся с этой историей с нуля, и их зацепит только искренность, которую они в таких речах не найдут. Здесь подобные "патриоты" действуют в любопытном симбиозе с "очернителями", которые представляют такую же чёрно-белую картину, только с противоположным знаком.

В рассказе о том, как среди ужасов, подлости и озверения "подвиг свой ежедневный вы совершали достойно и просто", как писала Берггольц, одних трясёт от упоминания слова "подвиг", а других - от слова "подлость". В результате ни у тех, ни у других полноценного рассказа не выходит. По своим наблюдениям я заметил, что даже если люди формально относят себя к тому или другому лагерю, они как слепые котята в темноте пытаются нащупать "правду о войне" за пределами этих нарративов, обращаясь к дневникам, семейным преданиям и фольклору. Так и живём.

Далее МЯГКОВ говорит о том, что "началось немецкое наступление в августе-сентябре" и "Сталин переживал, потому что Манштейна перебросили". Это комментировать сложно, так как дело было почти полностью наоборот. Советское командование не имело информации о немецких планах и прибывших из Крыма подкреплениях, иначе бы по-другому спланировало четвёртую операцию по прорыву блокады Ленинграда.

Появление резервов у немцев было очень неприятной неожиданностью, которая разрушила планы на прорыв блокады в сентябре 1942 года. Войска Волховского фронта в очередной раз попали в котёл, и операция потерпела неудачу. Правда, и немцы уже не смогли провести своё запланированное на сентябрь 1942 года наступление с целью полного окружения Ленинграда и соединения с финнами. Это позволило советскому руководству впоследствии заявить о том, что на самом деле начавшееся 27 августа наступление имело целью предотвратить немецкую операцию. Именно эта фраза запечатлена на мемориале в Синявино, хотя даже во вполне официальных публикациях уже говорится о том, как всё было на самом деле. Очевидно, до д.и.н. Мягкова эта информация ещё не дошла.

Далее с 44.30 по 50.10 начинается длинный и сумбурный монолог МЯГКОВА, который прыгает с темы на тему, пересыпая свою речь превосходными степенями и эпитетами. Он не говорит ясно и конкретно, чем для людей была важна работа, но судя по пафосу высказываний, она была ценна сама по себе. Вот раньше были люди: работали из любви к искусству в поле рожали, раком не болели.

В реальности же потеря рабочего места и вместе с ним рабочей карточки была одним из худших кошмаров блокадников, о чём свидетельствуют многие дневники. Шансов выжить у рабочих было однозначно больше, чем у иждивенцев, несмотря на большие затраты калорий. Трудоустройство не только давало право на больший рацион питания, но и на дополнительные продукты, которые иногда отпускались заводам. Остановка трамвайного движения в декабре 1941 года стала настоящей трагедией для многих рабочих, вынужденных увольнять из-за неспособности ходить пешком расстояние в 5-8-10 километров, которое они ранее преодолевали на транспорте. Работать же на казарменном положении была возможность далеко не везде.



group-telegram.com/blokada_ekskursii/1744
Create:
Last Update:

Часть 7, ч.6 - здесь

Далее СУРЖИК говорит о витаминном напитке Беззубова, который выдавался в больницах и аптеках. Далее он подчёркивает, как и другие участники, как героически люди переносили лишения, упоминая сотрудников Института растениеводства. Это опять выдаёт в нём (как и в других участниках) стремление войти в спор с невидимым оппонентом, которого нужно убедить в том, что были в основном герои, а негатива не было, а если и был, то не стоит его вспоминать.

Я писал о порочности этого подхода в предисловии, и дополняя сказанное, отмечу, что если не откровенная фальшь, то состоящий лишь из патетического превозмогания рассказ неполноценен на уровне базовой драматургии. Когда человеку представляют героев без страха и упрёка, в лучшем случае делая отмашку в сторону "кто-то кое-где у нас порой", он говорит сакраментальное "не верю", иногда открыто, но чаще бессознательно.

Времена меняются, и та "поганая молодёжь", которую у нас ругать, более не находится в плену брежневских ритуалов военной памяти, равно как и в информационном пузыре того времени. Сейчас дети знакомятся с этой историей с нуля, и их зацепит только искренность, которую они в таких речах не найдут. Здесь подобные "патриоты" действуют в любопытном симбиозе с "очернителями", которые представляют такую же чёрно-белую картину, только с противоположным знаком.

В рассказе о том, как среди ужасов, подлости и озверения "подвиг свой ежедневный вы совершали достойно и просто", как писала Берггольц, одних трясёт от упоминания слова "подвиг", а других - от слова "подлость". В результате ни у тех, ни у других полноценного рассказа не выходит. По своим наблюдениям я заметил, что даже если люди формально относят себя к тому или другому лагерю, они как слепые котята в темноте пытаются нащупать "правду о войне" за пределами этих нарративов, обращаясь к дневникам, семейным преданиям и фольклору. Так и живём.

Далее МЯГКОВ говорит о том, что "началось немецкое наступление в августе-сентябре" и "Сталин переживал, потому что Манштейна перебросили". Это комментировать сложно, так как дело было почти полностью наоборот. Советское командование не имело информации о немецких планах и прибывших из Крыма подкреплениях, иначе бы по-другому спланировало четвёртую операцию по прорыву блокады Ленинграда.

Появление резервов у немцев было очень неприятной неожиданностью, которая разрушила планы на прорыв блокады в сентябре 1942 года. Войска Волховского фронта в очередной раз попали в котёл, и операция потерпела неудачу. Правда, и немцы уже не смогли провести своё запланированное на сентябрь 1942 года наступление с целью полного окружения Ленинграда и соединения с финнами. Это позволило советскому руководству впоследствии заявить о том, что на самом деле начавшееся 27 августа наступление имело целью предотвратить немецкую операцию. Именно эта фраза запечатлена на мемориале в Синявино, хотя даже во вполне официальных публикациях уже говорится о том, как всё было на самом деле. Очевидно, до д.и.н. Мягкова эта информация ещё не дошла.

Далее с 44.30 по 50.10 начинается длинный и сумбурный монолог МЯГКОВА, который прыгает с темы на тему, пересыпая свою речь превосходными степенями и эпитетами. Он не говорит ясно и конкретно, чем для людей была важна работа, но судя по пафосу высказываний, она была ценна сама по себе. Вот раньше были люди: работали из любви к искусству в поле рожали, раком не болели.

В реальности же потеря рабочего места и вместе с ним рабочей карточки была одним из худших кошмаров блокадников, о чём свидетельствуют многие дневники. Шансов выжить у рабочих было однозначно больше, чем у иждивенцев, несмотря на большие затраты калорий. Трудоустройство не только давало право на больший рацион питания, но и на дополнительные продукты, которые иногда отпускались заводам. Остановка трамвайного движения в декабре 1941 года стала настоящей трагедией для многих рабочих, вынужденных увольнять из-за неспособности ходить пешком расстояние в 5-8-10 километров, которое они ранее преодолевали на транспорте. Работать же на казарменном положении была возможность далеко не везде.

BY Блокада Ленинграда и Великая Отечественная. Экскурсии.






Share with your friend now:
group-telegram.com/blokada_ekskursii/1744

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from pl


Telegram Блокада Ленинграда и Великая Отечественная. Экскурсии.
FROM American