Telegram Group & Telegram Channel
​​Почему AfD сильнее на востоке Германии?

В 2017 году в самый разгар миграционного кризиса открыто правая «Альтернатива для Германии» (AfD) вошла в Бундестаг — всего через 4 года после своего основания, что до этого не удавалось ни одной новой партии. Германия, таким образом, потеряла статус «исключения из правил», страны, в которой «правые популисты» не преодолевают заградительный барьер. С самого зарождения AfD, согласно опросам, сильнее в так называемых «новых федеральных землях» — бывшей территории ГДР. Над поиском объяснения этой электоральной аномалии плечом к плечу бьются политические учёные, историки, экономисты и социологи. Голым «популизмом», однако, столь комплексный феномен интерпретировать не представляется возможным.

1. Раскол «Запад-Восток». Сорок лет социализма в ГДР не способствовали экономическому росту в том темпе, который наблюдался в соседней ФРГ. Так, к началу процесса воссоединения восточные и западные немцы не были в равном положении, и это закономерно отражалось на социальном восприятии: в общественном дискурсе новые земли представлялись как «пространство отсталости», а канцлер Гельмут Шмидт и вовсе назвал восточную Германию «меццоджорно без мафии». Эхо социального отчуждения заметно и сегодня: согласно опросам, 49% восточных немцев чувствуют себя «гражданами второго сорта». AfD, в свою очередь, пестует местную идентичность и в глазах «осси» представляет альтернативу партиям западной Германии, к которым нет доверия.

2. У восточных немцев нет «культуры вины». Сам факт социалистического государства порывал преемственность c нацистским режимом, а официальный исторический нарратив ГДР был направлен в будущее. На западе, с другой стороны, историческое наследие осмыслялось в публичных дебатах, например, в ходе «спора историков». Риторическая победа представителей франкфуртской школы, в частности Юргена Хабермаса, укрепила идентичность западных немцев в русле ответственности за преступления нацистского режима. Как итог, в политическом дискурсе Западной Германии закрепилась парадигма «никогда больше», которая способствует маргинализации современных правых идеологий.

3. Восточные немцы не стесняются быть правыми. Во-первых, во времена ГДР традиционная немецкая идентичность почти не подвергалась социалистической ревизии, что укрепило патриотический дискурс после падения стены. Во-вторых, по причине закрытых границ восточногерманское общество не подвергалось трудовой иммиграции и десятилетиями было этнически гомогенным. Сегодня, полагают социологи, среди восточных немцев в большей мере распространены антииммиграционные настроения вкупе с недоверием к иностранцам и национальной гордостью, что объясняет более высокую вероятность выбора AfD в регионе.

4. Восточные немцы не представлены в политической системе. Недовольство функционированием правительства и недоверие западным политическим элитам среди «осси» тесно связаны с вопросами представительства. Несмотря на то, что восточная немка Ангела Меркель 16 лет занимала высший государственный пост, по оценкам, во всей Германии менее 2% элиты составляют восточные немцы. Даже в самой восточной Германии эта доля составляет всего 23%.

Наконец, в контексте распространенного внимания к «восточногерманской аномалии» важно не упустить тот факт, что «аномальна» восточная Германия только по отношению к западной, но ценностно и политически схожа с такими странами, как Австрия, Швейцария, Польша, Венгрия и даже Франция. Иными словами, если взять во внимание актуальные реакции на политический процесс на востоке, например, обличающие восточных немцев как «failed nation» журналистские материалы, вмешательство федерального центра и коалиции меньшинства в Тюрингии, а также интенцию запретить «Альтернативу для Германии» (AfD), становится ясно, что жители восточной Германии чувствуют себя отчужденными не просто так, а проблема, вероятно, может находиться вовсе не на востоке.

Бундесканцлер — подписаться.
Поддержать канал.



group-telegram.com/bundeskanzlerRU/1339
Create:
Last Update:

​​Почему AfD сильнее на востоке Германии?

В 2017 году в самый разгар миграционного кризиса открыто правая «Альтернатива для Германии» (AfD) вошла в Бундестаг — всего через 4 года после своего основания, что до этого не удавалось ни одной новой партии. Германия, таким образом, потеряла статус «исключения из правил», страны, в которой «правые популисты» не преодолевают заградительный барьер. С самого зарождения AfD, согласно опросам, сильнее в так называемых «новых федеральных землях» — бывшей территории ГДР. Над поиском объяснения этой электоральной аномалии плечом к плечу бьются политические учёные, историки, экономисты и социологи. Голым «популизмом», однако, столь комплексный феномен интерпретировать не представляется возможным.

1. Раскол «Запад-Восток». Сорок лет социализма в ГДР не способствовали экономическому росту в том темпе, который наблюдался в соседней ФРГ. Так, к началу процесса воссоединения восточные и западные немцы не были в равном положении, и это закономерно отражалось на социальном восприятии: в общественном дискурсе новые земли представлялись как «пространство отсталости», а канцлер Гельмут Шмидт и вовсе назвал восточную Германию «меццоджорно без мафии». Эхо социального отчуждения заметно и сегодня: согласно опросам, 49% восточных немцев чувствуют себя «гражданами второго сорта». AfD, в свою очередь, пестует местную идентичность и в глазах «осси» представляет альтернативу партиям западной Германии, к которым нет доверия.

2. У восточных немцев нет «культуры вины». Сам факт социалистического государства порывал преемственность c нацистским режимом, а официальный исторический нарратив ГДР был направлен в будущее. На западе, с другой стороны, историческое наследие осмыслялось в публичных дебатах, например, в ходе «спора историков». Риторическая победа представителей франкфуртской школы, в частности Юргена Хабермаса, укрепила идентичность западных немцев в русле ответственности за преступления нацистского режима. Как итог, в политическом дискурсе Западной Германии закрепилась парадигма «никогда больше», которая способствует маргинализации современных правых идеологий.

3. Восточные немцы не стесняются быть правыми. Во-первых, во времена ГДР традиционная немецкая идентичность почти не подвергалась социалистической ревизии, что укрепило патриотический дискурс после падения стены. Во-вторых, по причине закрытых границ восточногерманское общество не подвергалось трудовой иммиграции и десятилетиями было этнически гомогенным. Сегодня, полагают социологи, среди восточных немцев в большей мере распространены антииммиграционные настроения вкупе с недоверием к иностранцам и национальной гордостью, что объясняет более высокую вероятность выбора AfD в регионе.

4. Восточные немцы не представлены в политической системе. Недовольство функционированием правительства и недоверие западным политическим элитам среди «осси» тесно связаны с вопросами представительства. Несмотря на то, что восточная немка Ангела Меркель 16 лет занимала высший государственный пост, по оценкам, во всей Германии менее 2% элиты составляют восточные немцы. Даже в самой восточной Германии эта доля составляет всего 23%.

Наконец, в контексте распространенного внимания к «восточногерманской аномалии» важно не упустить тот факт, что «аномальна» восточная Германия только по отношению к западной, но ценностно и политически схожа с такими странами, как Австрия, Швейцария, Польша, Венгрия и даже Франция. Иными словами, если взять во внимание актуальные реакции на политический процесс на востоке, например, обличающие восточных немцев как «failed nation» журналистские материалы, вмешательство федерального центра и коалиции меньшинства в Тюрингии, а также интенцию запретить «Альтернативу для Германии» (AfD), становится ясно, что жители восточной Германии чувствуют себя отчужденными не просто так, а проблема, вероятно, может находиться вовсе не на востоке.

Бундесканцлер — подписаться.
Поддержать канал.

BY Бундесканцлер




Share with your friend now:
group-telegram.com/bundeskanzlerRU/1339

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from pl


Telegram Бундесканцлер
FROM American