Вздохнули

Яков Ульфельд с большим удивлением и недовольством описал русский придворный этикет. Ивана Грозного он характеризует как надменного, чванливого, тщеславного и резкого человека в окружении тупых бояр и стрельцов. При этом князь был совершенно невнимательным, и попросту не слушал чтение грамот и обращений посольства, все время отвлекаясь и болтая с боярами. Одетый в дорогостоящие наряды и увешанный золотыми цепями, с жемчужным перстнем на каждом пальце, Иван Васильевич восседал на высоком троне - и особое внимание послов привлекла манера царя играть с большим золотым яблоком, усыпанным драгоценными камнями. Держава показалась датским аристократам чем-то необычным и диковиным, и их очень заинтересовало то, что царь все время поднимал ее, крутил и ставил на специальную подставку. На самом деле эта царская инсигния и самому великому князю была непривычна - совсем недавно шарообразную регалию заимствовали из Европы, и он не совсем понимал как с ней обходиться.

Юрий Гагарин дает автографы на вечере в ратуше Стокгольма, 1964 год.

Фото Валентина Черединцева

Как видите, в первой половине XIX века памидоры все еще были диковинкой в России, и требовалось разъяснение не только как их возделывают, но и как употреблять в пищу.

Назывались в то время томаты амурными или любовными яблоками - по европейскому образцу, где яблоками любви помидоры прозвали еще в XVI в. из-за предрассудка, что они являются хорошим афродизиаком.

Томаты на русской земле стали выращивать в конце XVIII века, правда в основном на Юге - от Астрахани до Тавриды и Кавказа, либо в комнатных условиях, как декоративное растение. Хотя в эти же годы помидоры полюбила Екатерина Великая, которая просила поставлять ей к столу амурные яблоки из Италии.

Впрочем, как исключительно декоративную культуру томаты воспринимали в большинстве европейских стран до конца XVIII века, и в ботанических словарях начала XIX столетия требовалось пояснять, что плоды томата пригодны в пищу и используются в соусах и закусках.

Витрувианский человек танцует на обложке программы ХХІ сезона русских балетов Сергея Дягилева в Театре Сары Бернар в Париже 1928 года

Кресло телезрителя было изобретено задолго до телевизора

Если вы проходили египетский зал Лувра в спешке, чтобы скорее посмотреть на крошечную Джоконду, то советую исправить ошибку и непременно познакомиться хотя бы с фигурой сидящего писца Каи. Он незаслуженно обделён вниманием, хотя многие историки и искусствоведы относят эту скульптуру к десяти главным достояниям Лувра. Дада, Джоконду некоторые вообще не включают в такие перечни, и на то есть свои причины.

Так как описание этого экспоната довольно скучное, я бы наверное тоже прошёл мимо, не будь знаком с историей находки заранее. Ну правда, кого заинтересует надпись: обратите внимание на сосредоточенный взгляд писца, скульптура относится предположительно к периоду 4-6 царства.

Думаю, короткой информации о том, что у этой известняковой фигуры грудь инкоустирована деревянными элементами, а глаза сделаны из кристаллов, было бы достаточно, чтобы толпы бежали к нему.

Кроме хорошо сохранившихся, хоть и потерявших яркость древних красок интересны глаза, выполненные каким-то сложнейшим образом так, что там есть и веко, и глазное яблоко, и зрачок, и сетчатка. Своеобразные, конечно, из медных полосок, горного хрусталя, кварца и специальных красителей. Поэтому все описыватели обращают внимание на умный взгляд.

О принадлежности памятника ещё много неясного. Время в том числе, называют цифру 2800-2200 тысяч лет до н.э. Говорят, что изображённый человек возможно был из царской семьи, и не сомневаются, что являлся вельможей по имени Каи. Поясняющие блоки и постамент не сохранились. Во всяком случае, указание на грамотность само по себе подчеркивает высокий статус, так как даже не все жрецы и придворные знали письмо.

Лично для меня этот писец ещё более интересен и загадочен из-за того, что он очень выделяется среди больше чем шести тысяч находок, переданных вместе с ним в XIX веке в Лувр Мариэттом. Он сильно отличается от других фигур писарей, и несмотря на полуметровый размер выглядит даже более впечатляющим, чем огромный и тоже сидящий Рамзес в том же зале. Похожая статуя есть в Каирском музее, но там писец какой-то немужественный и тщедушный, может из-за маленькой шеи, хотя и с более выдающейся прической