Последний рассказ я закончила год назад на курсах WLAG. Он был про юность в маленьком посёлке, про первую любовь и мечты о семье с военным. Про переезд в Москву по олимпиаде МГУ, про то, как я познакомилась с искусствоведом-интеллектуалом, как мы полюбили друг друга и переехали в Чехию. В общем-то это была история про бегство от безысходности.
Этот рассказ я писала 2 месяца. Идея появилась во время мобилизации, когда в Москве на адрес бойфренда пришла повестка. В тот день мы праздновали 5 лет вместе на чешском курорте и радовались, что уже давно не живем в Росси. Финальная читка была под конец декабря, когда с бойфрендом мы расстались.
Рассказ было тяжело обсуждать с другими писательницами. Потому что хэппи-энда в виде любви на всю жизнь не получилось. После воркшопа я стала перебирать другие тексты, написанные за пять лет с Д. — и поняла, что все они о нем. Это были смешные истории про наши отношения или рассказы про прошлое — с неизменным хэппи-эндом в виде знакомства с бывшим.
Мне стало интересно: о чем я писала до знакомства с Д.? Я стала перечитывать ещё более старые тексты. И в основном они были про любовные приключения и переживания.
«Здорово я построила свою идентичность на мужчинах. Ну и как я могу называть себя феминисткой?» — подумала я. Перечитывая эти тексты, я кринжевала от юмора в духе журнала Космополитан и от того, что я — на минуточку, исследовательница женского письма — повторяю везде патриархальный нарратив о том, как героиня проходит кучу испытаний, а потом встречает любовь всей жизни, и ее история заканчивается.
На той декабрьской читке одна писательница сказала мне, что в тексте мало рефлексии: «Мы не знаем, что думает и чувствует героиня. Она только транслирует мнения людей, которые ее окружают: "мама говорит", "Д. считает"...».
Тогда я поняла: до чего же я боюсь показаться глупой. Даже не так. Я боюсь, что другие узнают о моей глупости. Поэтому я не рефлексирую, а повторяю чужие слова. Поэтому я ощущаю свою ценность, когда я рядом с мужчиной.
В дневнике я тогда написала:
«Женщину учат, что ее ценность — в любви. Учат идентифицировать себя через отношения. Успешная женщина — женщина с мужчиной. Гендерная социализация научила меня, что сама по себя я — глупая и неинтересная. Я выбираю быть веселой девчонкой, окружённой мужчинами, и смешно об этом рассказывать. Чтобы людям казалось, что я интересная. Я интересная, если я нравлюсь мужчинам. Если я получаю их одобрение. А сама по себе я скучная».
Сейчас, спустя год, я не хочу все валить на гендерную социализацию: люди вне зависимости от пола боятся казаться неумными и неинтересными и могут терять идентичность в отношениях. Но отождествление себя с партнером и семьей, ощущение себя через оценку окружающих, ощущение себя как объекта рядом с другими — свойственно в первую очередь женщине. Я много писала об этом в академических работах, но не особо задумывалась, как это работает в моей истории. Может, и задумывалась, но тогда все устраивало.
Когда мы начали встречаться с бывшим, я все восхищалась, какой он умный. Мне казалось, что если я с ним — то все будут думать, что и я умная. Д. часто говорил: «ты такая молчаливая, иногда сложно понять, о чем ты думаешь». А мне часто было стыдно выражать своё мнение: вдруг Д. поймёт, что я глупая. За пять лет отношений моя молчаливость и замкнутость только усилились. Зато я всегда умела наблюдать, повторять чужие слова, отражать других, рассказывать истории про отношения с другими — в этом, казалось мне, моя сила.
В прошлом декабре я написала в дневнике, что уже никогда не буду идеализировать мужчин и отношения с ними. Что я больше ничего не буду писать о мужчинах — это предложение я потом зачеркнула и написала: «Хочу о них писать, но не восторженно, хочу рефлексировать». Я тогда злилась на бывшего.
Ещё я написала, что хочу уважать свои мысли и чувства и не стыдиться их. Стать для себя центром своего мира, а не тенью других. Найти себя, свои ценности и голос.
Много всего произошло и изменилось за год. Может, ещё расскажу об этом.
Последний рассказ я закончила год назад на курсах WLAG. Он был про юность в маленьком посёлке, про первую любовь и мечты о семье с военным. Про переезд в Москву по олимпиаде МГУ, про то, как я познакомилась с искусствоведом-интеллектуалом, как мы полюбили друг друга и переехали в Чехию. В общем-то это была история про бегство от безысходности.
Этот рассказ я писала 2 месяца. Идея появилась во время мобилизации, когда в Москве на адрес бойфренда пришла повестка. В тот день мы праздновали 5 лет вместе на чешском курорте и радовались, что уже давно не живем в Росси. Финальная читка была под конец декабря, когда с бойфрендом мы расстались.
Рассказ было тяжело обсуждать с другими писательницами. Потому что хэппи-энда в виде любви на всю жизнь не получилось. После воркшопа я стала перебирать другие тексты, написанные за пять лет с Д. — и поняла, что все они о нем. Это были смешные истории про наши отношения или рассказы про прошлое — с неизменным хэппи-эндом в виде знакомства с бывшим.
Мне стало интересно: о чем я писала до знакомства с Д.? Я стала перечитывать ещё более старые тексты. И в основном они были про любовные приключения и переживания.
«Здорово я построила свою идентичность на мужчинах. Ну и как я могу называть себя феминисткой?» — подумала я. Перечитывая эти тексты, я кринжевала от юмора в духе журнала Космополитан и от того, что я — на минуточку, исследовательница женского письма — повторяю везде патриархальный нарратив о том, как героиня проходит кучу испытаний, а потом встречает любовь всей жизни, и ее история заканчивается.
На той декабрьской читке одна писательница сказала мне, что в тексте мало рефлексии: «Мы не знаем, что думает и чувствует героиня. Она только транслирует мнения людей, которые ее окружают: "мама говорит", "Д. считает"...».
Тогда я поняла: до чего же я боюсь показаться глупой. Даже не так. Я боюсь, что другие узнают о моей глупости. Поэтому я не рефлексирую, а повторяю чужие слова. Поэтому я ощущаю свою ценность, когда я рядом с мужчиной.
В дневнике я тогда написала:
«Женщину учат, что ее ценность — в любви. Учат идентифицировать себя через отношения. Успешная женщина — женщина с мужчиной. Гендерная социализация научила меня, что сама по себя я — глупая и неинтересная. Я выбираю быть веселой девчонкой, окружённой мужчинами, и смешно об этом рассказывать. Чтобы людям казалось, что я интересная. Я интересная, если я нравлюсь мужчинам. Если я получаю их одобрение. А сама по себе я скучная».
Сейчас, спустя год, я не хочу все валить на гендерную социализацию: люди вне зависимости от пола боятся казаться неумными и неинтересными и могут терять идентичность в отношениях. Но отождествление себя с партнером и семьей, ощущение себя через оценку окружающих, ощущение себя как объекта рядом с другими — свойственно в первую очередь женщине. Я много писала об этом в академических работах, но не особо задумывалась, как это работает в моей истории. Может, и задумывалась, но тогда все устраивало.
Когда мы начали встречаться с бывшим, я все восхищалась, какой он умный. Мне казалось, что если я с ним — то все будут думать, что и я умная. Д. часто говорил: «ты такая молчаливая, иногда сложно понять, о чем ты думаешь». А мне часто было стыдно выражать своё мнение: вдруг Д. поймёт, что я глупая. За пять лет отношений моя молчаливость и замкнутость только усилились. Зато я всегда умела наблюдать, повторять чужие слова, отражать других, рассказывать истории про отношения с другими — в этом, казалось мне, моя сила.
В прошлом декабре я написала в дневнике, что уже никогда не буду идеализировать мужчин и отношения с ними. Что я больше ничего не буду писать о мужчинах — это предложение я потом зачеркнула и написала: «Хочу о них писать, но не восторженно, хочу рефлексировать». Я тогда злилась на бывшего.
Ещё я написала, что хочу уважать свои мысли и чувства и не стыдиться их. Стать для себя центром своего мира, а не тенью других. Найти себя, свои ценности и голос.
Много всего произошло и изменилось за год. Может, ещё расскажу об этом.
BY дневник авторки 👩🏼💻
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels.
from pl
