Активисты пытаются спасти Ромашковский лес в Одинцовском районе Подмосковья от благоустройства. Лесной массив имеет статус заказника – это ООПТ регионального значения. Однако это не помешало развернуть там масштабную стройку. Местные жители рассказывают, что благоустройство Ромашковского леса выглядит так: вместе с санитарными рубками начались и сплошные, а им на смену пришло строительство рекреационных комплексов (бани, рестораны, парковки). Изыски дизайнерской мысли изменили природные ландшафты, что вообще недопустимо на ООПТ.
Всего планируют «благоустроить» территорию, равную 20 футбольным полям. Люди обеспокоены и уже замечают, как меняются знакомые им места. Местная жительница Юлия, которая с 2021 года изучает систематику высших растений, говорит, что результаты заметны невооруженным глазом. Например, после строительства дорожек вместо растений осталась голая земля. И это только начало беды.
Вообще активисты отмечают, что ситуация типовая – заложниками благоустройства стал Лосиный остров, где намерены проложить дорогу. Еще есть Троицкий лес с его мега-школой.
Власти называют это «комфортная среда». Комфортно-то может быть и комфортно, только вот для здоровья вряд ли – как дышать резиновыми площадками или плавать в пересохшем пруду?
Активисты запустили петицию против программы «Парки в лесу». Голосов там совсем немного – чуть больше двух тысяч, но каждый голос может изменить ситуацию. Петицию можно подписать тут.
Активисты пытаются спасти Ромашковский лес в Одинцовском районе Подмосковья от благоустройства. Лесной массив имеет статус заказника – это ООПТ регионального значения. Однако это не помешало развернуть там масштабную стройку. Местные жители рассказывают, что благоустройство Ромашковского леса выглядит так: вместе с санитарными рубками начались и сплошные, а им на смену пришло строительство рекреационных комплексов (бани, рестораны, парковки). Изыски дизайнерской мысли изменили природные ландшафты, что вообще недопустимо на ООПТ.
Всего планируют «благоустроить» территорию, равную 20 футбольным полям. Люди обеспокоены и уже замечают, как меняются знакомые им места. Местная жительница Юлия, которая с 2021 года изучает систематику высших растений, говорит, что результаты заметны невооруженным глазом. Например, после строительства дорожек вместо растений осталась голая земля. И это только начало беды.
Вообще активисты отмечают, что ситуация типовая – заложниками благоустройства стал Лосиный остров, где намерены проложить дорогу. Еще есть Троицкий лес с его мега-школой.
Власти называют это «комфортная среда». Комфортно-то может быть и комфортно, только вот для здоровья вряд ли – как дышать резиновыми площадками или плавать в пересохшем пруду?
Активисты запустили петицию против программы «Парки в лесу». Голосов там совсем немного – чуть больше двух тысяч, но каждый голос может изменить ситуацию. Петицию можно подписать тут.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from pl
