Как-то я посетовал, что не открыл для себя Асю Лавринович раньше. Несколько лет по три раза в год я мог бы подмечать тончайшие сдвиги в Асином письме и миросозерцании, как иные следят за эволюцией Доктора Кто. А это, правда, очень интересно. У Аси в отличие от многих писателей есть свои фанаты, которые готовы скупать все ее новинки в предзаказе.
- Так ты можешь каждый месяц выкладывать по одному обзору на ее книги. Контента хватит на два года.
Мысль заманчивая. Ася бесконечно повторяется, но при этом видно, как ей становится тесно в рамках своего жанра. Она экспериментирует с огромной увлеченностью, что-то сдвигает в кажется незыблемой конструкции своих школьных фанфиков. И иногда эти сдвиги, как во Френдзоне, могут быть шокирующими. Аудитория, воспитанная на девятнадцати томах Асиного творчества на сей раз оказалась не готова к тому, что ее героиня может быть дрянью, а к книге нужно будет писать триггерворниги про сексуальное насилие, одиночество и упоминание смерти под воздействием алкоголя.
Как-то я посетовал, что не открыл для себя Асю Лавринович раньше. Несколько лет по три раза в год я мог бы подмечать тончайшие сдвиги в Асином письме и миросозерцании, как иные следят за эволюцией Доктора Кто. А это, правда, очень интересно. У Аси в отличие от многих писателей есть свои фанаты, которые готовы скупать все ее новинки в предзаказе.
- Так ты можешь каждый месяц выкладывать по одному обзору на ее книги. Контента хватит на два года.
Мысль заманчивая. Ася бесконечно повторяется, но при этом видно, как ей становится тесно в рамках своего жанра. Она экспериментирует с огромной увлеченностью, что-то сдвигает в кажется незыблемой конструкции своих школьных фанфиков. И иногда эти сдвиги, как во Френдзоне, могут быть шокирующими. Аудитория, воспитанная на девятнадцати томах Асиного творчества на сей раз оказалась не готова к тому, что ее героиня может быть дрянью, а к книге нужно будет писать триггерворниги про сексуальное насилие, одиночество и упоминание смерти под воздействием алкоголя.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from pl
